Так уж случилось, что у выставки в Гомельском дворце Румянцевых и Паскевичей два названия – официальное «Дворцовый КОМПЛЕКС» и авторское «Дворцовый ПЕРЕВОРОТ». И вроде бы и без слов всем понятно, почему «переворот» превратился в «комплекс», и что у «комплекса» прочитывается значение не в смысле объединения, а в смысле ущербности. И тут же опять все сразу думают именно про сам дворец-музей и его закостенелые принципы.
Весь этот несмазанный и давно проржавевший механизм музейной работы попытался сдвинуть с места отчаянный художник Михаил Гулин, превратившись в куратора большой совместной выставки. И если с понятием «переворот» все было претенциозно, громко и понятно, все же куратору пришлось танцевать под дудку государственного заведения, единолично обозначающего правила. В этот контекст идеально вписываются победные нотки в тоне смотрительницы залов, встретившей нас фразой: «Вы посмотреть нашу выставку?». Тоталитарные законы победили авторский порыв свободного художника и превратили его «переворот» в свой «комплекс» неполноценности, превратив выставку в часть собственного заржавевшего механизма.
Работа Сергея Кирющенко в интерьере постоянной экспозиции музея
Работа Александра Некрашевича в интерьере постоянной экспозиции музеяС какой безграничной любовью я бы не относилась к каждому автору и каждой работе, вынуждена констатировать: старый музей победил новое искусство. Нет, он не отнял голос у художника, не включил свои марши громче песен остальных, и даже в залах все было расчищено для инсталляций и объектов, и каждый внутри самого себя смотрелся особенно, интересно, проникновенно. Но выйдя из музея у меня не осталось впечатления, ощущения и воспоминания о выставке современного искусства, у меня не заболело сердце, не воспалился мозг, не появилось жгучих, странных, колючих мыслей о самой себе, о жизни вокруг меня, о том, чего я так давно не замечала, но отчаянно хотела увидеть. Мир не изменился в худшую сторону, не обнажил проблем, клокочущие вопросы не впивались в мозг больными назойливыми пиками. Мне было хорошо, спокойно, я даже получила странное эстетическое наслаждение. А должна ли была?
Антонина Слободчикова «Стол» (фрагмент)
Жанна Гладко «Dust» (фрагмент)Тут же вспоминаю первые выставки современного искусства, увиденные в вильнюсском Центре современного искусства, когда не спишь всю ночь после посещения экспозиции, когда больно и на утро смотришь на мир по-другому. Я продолжаю искать ответы на вопросы, заданные мне кураторами Фотобиеннале в Москве этой весной… Борис Гройс в июньском интервью журналу Афиша сказал, что искусство «делает невидимое видимым», принуждает художника и его зрителя вылезти из норы, современное искусство вырывает нас из плотного социального пространства, чтобы показать его со стороны. Современное искусство не может и не должно нравиться, не может и не должно быть эстетически приятным или красивым. Оно должно задавать вопросы, показывать зрителю то, над чем он должен задуматься, какие вопросы должен себе задать, на какие вопросы найти ответ. Современное искусство должно провоцировать, быть не понятным, но интересным, чтобы его захотелось узнать, прочитать, увидеть еще раз. На что провоцирует выставка в гомельском дворце? Кричит ли она, или навязчиво шепчет? Выставка безумно фотографическая и интересная с точки зрения удовлетворения визуального голода, в ней много материала, фактуры, интересных сочетаний и эстетических решений. Если погрузиться в саму экспозицию, первое, что хочется отметить и поставить в заслугу куратору – выставка отлично вписалась в постоянную экспозицию музея и пространство дворца. Работы, которые находятся среди антикварных сервантов и старых картин, между хрустальными люстрами и потертыми зеркалами, радуют глаз стилизованностью и неожиданным сюжетом. «Чужие» Александра Некрашевича – отнюдь не новый сюжет в творчестве автора, но тут, в напудренных париках, в нарядах с пышными воротниками и мантиями, написанные маслом и искусственно состаренные, они одновременно удивляют своей эстетикой и сюжетом. А рядом - череп из серии работ «монументов» Константина Селиханова, инкрустированный стразами. Мы уже видели его на выставке «Белорусский павильон на 53 Венецианской биеннале», но тут целостный проект разорвался, вторая часть – нижние части челюстей Дарвина и Фрейда представлены в другом зале и в другом окружении.
Александр Некрашевич «Чужие»
Александр Некрашевич «Чужие»
Работа Константина Селиханова в интерьере постоянной экспозиции музея
Константин Селиханов «Монумент I»Помимо вписанных в контекст работ, большая часть экспозиции занимала пустые залы, специально приготовленные для выставки. Органично в просторном зале разместилась фотоинсталляция Сергея Кожемякина «Ментальные деревья». Проект о жизни деревьев превратился в печальную хронику конца их жизни. Инверсия смысла проекта, его роли в жизни небольшого участка Минска нашла отражение в инсталляции, куда фотограф поместил инверсированные изображения из первой части проекта и остатки срубленных стволов. Рассеянный свет зала проникал через прозрачные фиолетовые фотографии, делая их похожими на документы другой планеты, красивой, но не существующей.
Сергей Кожемякин «Ментальные деревья» (фрагмент)
Сергей Кожемякин «Ментальные деревья» (фрагмент)
Сергей Кожемякин «Ментальные деревья» (фрагмент)Еще один «деревянный проект» представил Сергей Жданович, придя к нему, скорее всего от фотографий пустых щитов в пустых же городских пространствах. Показывая словно изнанку этого пространства, он открывает другую, активную, интересную и сложную жизнь под этими пустыми и забытыми ландшафтами окраин города. Он выставляет корни деревьев, создавая своеобразный театр теней, выявляя светом сложные сплетения и каждый корень в отдельности.
Сергей Жданович «Каранi» (фрагмент)
Сергей Жданович «Каранi» (фрагмент)Пожалуй, теснее всего с основной темой выставки - временем - связан проект Антонины Слободчиковой «Стол» с почерневшими от времени остатками помпезной трапезы. Стол блестит тщательно натертой чернотой и в сочетании с белоснежной скатертью – фантастически красив. Остатки пищи, вопреки традиционному понятию испорченности и гниения, блестят и переливаются на солнце. В этом объекте, где нет времени, пространства, протяженности Антонине удалось схватить время за хвост, остановить его, законсервировав вещи в музейном пространстве.
Антонина Слободчикова «Стол»
Антонина Слободчикова «Стол»(фрагмент)
Антонина Слободчикова «Стол»(фрагмент)Если вспомнить недавнюю выставку польского фотографа Петра Мушалика «Vanitas», работающего со временем и процессом «старения» продуктов и других органических вещей, то можно увидеть его способ эстетизации и исследования этого процесса, его желание вскрыть этот процесс изнутри. Понятно, что во дворец Румянцевых и Паскевичей не принесешь разлагающиеся торты и подпорченные фрукты, хотя такая практика уже давно используется в современном искусстве и как полагается, шокирует зрителей, а сало и жир уже давно стали привычным материалом для инсталляций.
Йозеф Бойс. Инсталляция «Говяжий жир», 1977годБольшой надеждой для меня была заявленная инсталляция-объект Михаила Гулина «Эффект присутствия I». Как было сказано и в аннотации, и в одном из текстов на портале KYKY.org, «отлитая из бетона» монументальная рысь заняла весь зал, в который была помещена. Предвкушая не только увидеть довольно смелое решение художника и его титанический труд, не говоря обо всех сакральных символах рыси-сфинкса, но и почувствовать ожидаемый холод бетона, украдкой прикоснувшись к объекту, я буквально с ужасом почувствовала под пальцами теплый и рыхлый пенопласт…
Михаил Гулин «Эффект присутствия I»Разочарованием стали и пустые инсталляции Константина Селиханова. Я, конечно, видела их на выставке «Современная скульптура: иной взгляд» под кураторством Анны Самарской и Ольги Дмитриевой, но только в день открытия. Тогда автор побоялся оставить ноутбуки на растерзание зрителям, что было вполне оправдано, так как через Дворец искусств в то лето проходили толпы неконтролируемых зрителей. Что заставило автора забрать ноутбуки из пристально охраняемых залов пустого музея – загадка. Но факт, что пустые железные конструкции приводят в недоумение зрителей, не знающих их сути.
Константин Селиханов «Лестница» (фрагмент)
Константин Селиханов «Лестница» (фрагмент)
Константин Селиханов «Дождь» (фрагмент)На первом круге второго этажа последний зал даже с точки зрения организации пространства не то чтобы разочаровал, но поставил в тупик. Создалось ощущение, что туда поместили все то, что не вместилось в остальные залы: множество мелких объектов разной фактуры и смыслового звучания – «Красный угол» Сергея Кирющенко, «Колллекция» Тамары Соколовой, «Прорыв» Алексея Лунева, «Дождь» Константина Селиханова и заклеенные пленкой два окна – часть проекта «Отложенная встреча» Игоря Савченко.
Тамара Соколова «Коллекция» (фрагмент)
Тамара Соколова «Коллекция» (фрагмент)
Алексей Лунев «Прорыв»
Сергей Кирющенко «Красный угол»
Игорь Савченко «Отложенная встреча. Долгожданное утоление неуемной жажды света» (фрагмент)
Игорь Савченко «Отложенная встреча. Долгожданное утоление неуемной жажды света»Если говорить о каждом проекте отдельно, вспомнить недавнее появления этих авторов на белорусской арт-сцене, можно проследить изменение мысли, развитие каждого художника, его искания на поле современного искусства и его собственные ответы на собственные вопросы. Каждый по-своему прогрессирует, каждый интересен, безумен и концептуален в рамках собственного высказывания. Но все вместе они словно бессильно наблюдают, как их творчество подчиняется неведомой, и, в то же время, знакомой силе. Их оригинальные и интересные мысли, актуальные вопросы превращаются в несмелые жесты в рамках дозволенного, и поэтому могут функционировать в рамках эстетического, но не в рамках вопрошающего и тревожащего. Понятно, в силу определенных обстоятельств. Музей победил и выставка называется «Музейный КОМПЛЕКС», чтобы еще раз прокричать на ухо: «КОМПЛЕКС!», тем самым зафиксировав подчиненность. Комплекс государственного аппарата, не смеющего вскрыть давно ощутимые проблемы общества, превращается в комплекс каждого художника, имеющего силы и желание быть современным, но не смеющего это показать в своем искусстве. И белорусское искусство не будет царапать и обжигать мозг до тех пор, пока кто-нибудь не прокричит «ПЕРЕВОРОТ!!!»Текст: Таня Стрига
Фото: Алена Алешко, Таня Стригаобсудить на форуме zнята
