Среди клубов и студий, активно заявивших о себе в фотографии Беларуси в конце ХХ века, заметное место занимал фотоклуб «Панорама». Одним из его участников был и фотограф Виктор Седых. Широкой публике хорошо известно его творчество, но не всем известно, что Виктор – обладатель весьма престижной премии в области художественной фотографии «Золотой медали FIAP». Скупой на похвалы и не многословный, Виктор идет своей дорогой в фотографии. Однако этот путь очень характерен для фотографов его поколения.
Из цикла «Встречи с легендами».
- Первый раз я беру интервью у автора на его персональной выставке.
Итог твоих 50 лет можно посмотреть прямо на стенах. Обычно мы начинаем разговор о рождении, о родителях…
- Родился я в Минске, в семье служащих.
Папа уволился в запас, был военным. Сам из Тамбова.
Мама – родом из Негорелого.
Папа после окончания ВУ ехал в Германию служить,
встретил маму в поезде, она ехала из Минска.
Полчаса поговорили, несколько писем и вот уже 54 года живут вместе.
Я родился в 1962 году.
Учился, работал, служил, учился, работал…..
- Сколько я себя помню, фотоаппарат всегда был в семье. Мама подарила папе ФЭД.
И сколько себя помню - папа печатал фотографии.
В классе 6-7 папа подарил этот же фотоаппарат мне.
В 1979 году брат подарил мне «Зенит» с олимпийской символикой.
Я просто фотографировал - в школе, в армии. Вроде, всем нравилось…
Был интересный момент…
Познакомился со своей будущей женой.
Она заканчивала химфак БГУ, жила в общежитии.
А в то время приходишь весной –
а на столе сирень стоит в мерной колбе из чешского стекла…
В то время вышла книжка Кунявского «Фотографируем без ошибок».
Уже позже у этой книжки появилось название «Ошибки гарантируем»…
И очень хотелось сделать цветную фотографию стекла и цветов.
Правда в то время мне больше нравился сам процесс работы с реактивами…
Мы как-то шли с женой по проспекту и в магазине «Кадр»
увидели первую отчетную выставку фотоклуба «Панорама». Элизарович, Журавков, Стрелковский, Колтович…
В содержание тогда не въезжал, а форма, качество печати - запомнились…
И рядом висело объявление о наборе в «Панораму».
К тому времени работ уже накопилось, захотелось их кому-нибудь показать.
Руководил клубом в то время Юрий Элизарович,
он же и принимал в клуб вместе с Сергеем Колтовичем, Виктором Журавковым.
Я отнес свои работы.
Был конкурсный отбор, заполняли анкету, собеседования…
Я попал в студию с Сергеем Ковалевым, Альбертом Цехановичем,
Валерием Картулем, Алексеем Павлюцем,
позже и Валера Сибриков присоединился.
Обучение шло по методике Лобко.
На фото: Ю. Элизарович
На фото: С. Ковалев, С. Кириченко, В. Сибриков, В. Журавков
На фото: А. Цеханович
На фото: А. Павлюць, И. Савченко
На фото: С. КолтовичНам давали задания, в клубе была стеночка,
где мы вывешивали свои учебные отчетные работы.
Снимали, конечно, без света.
В одной руке – фотоаппарат, в другой – настольная лампа.
Тогда Юрий Элизарович раскритиковал портреты родителей.
А мы по молодости резко воспринимали критику…- Что привлекло в «Панораме»?- В то время существовал клуб «Провинция»,
и они нас называли «Пилорамой».
Мы не обижались.
В то время фотографы вообще не ругались!
У нас было «пикториальное» направление…
Элизарович приглашал на встречи разных людей.
У нас были Лобко, Дудкин, Парфенок… Так продолжалось лет 8.
Я после университета работал в школе, что-то снимал.
Но все это шло, как говорил Элизарович, в жанре «мелкого брызга».
Всегда с собой возил фотоаппарат. Куда ехал – там и снимал.
Именно в это время увлекся съемкой архитектуры.
Причин было несколько: объявление независимости Беларуси
и желание оформить свой кабинет истории в школе.
Полиграфическая продукция в этом направлении отсутствовала.
Мне нравился простой монокль.
В школе вел детский фотокружок.
Но однажды стало ясно, что надо кормить семью
и в 1995 году я ушел из школы в фотографию.
Тогда была такая галерея «Ковчег», в Троицком предместье.
Рядом антикварный магазин, галерея художников…
Мы делали ретрофото на картонках.
Все снималось на пленку, для этого переделали формат фотоаппарата «Киев».
Ставили аксессуары, снимали портрет.
Печатали, тонировали и наклеивали на картон. Все вручную. Этот проект придумал Олег Яровенко.
Салон был очень популярен среди продвинутых минчан.
Привозили туда Догилеву, Расторгуева,
Никулина, Жванецкого, Викторию Токареву…
Это было очень интересно! Салон и галерея соединялись баром.
На стенах расписывались все знаменитости.
У нас снимали телепрограммы. В Минске проводили международные фестивали женского кино
и к нам выстраивались очереди!
В то время в Троицком предместье гуляло большое количество иностранцев.
Для них наша ретропечать оказалась очень интересна!
Это был настоящий сувенир из Минска!
Когда салон закрылся, мы решили с Сергеем Колтовичем
сделать свою студию – сняли квартиру, оборудовали.
Это был всплеск рекламной съемки.
Основное, что снимали – слайды для полиграфии… - А творчество?
- Оно оставалось для того, чтобы не сойти с ума.
Но такая фотография никому в то время была не нужна.
Это принцип, когда руки помнят…
Лучше было напечатать карточку, чем утром пить огуречный рассол.
Студия, хлеб ненадежный - заказ есть, заказа нет…
К тому времени относится мой цикл о дворах.
В то время еще работал в «Комсомольской правде».
Газета тогда печатала фотографии и с Чернобыльских шляхов…
Для газеты снимал на черно-белую пленку,
и по ходу всегда снималось что-то для себя.- Фотоклуб «Мiнск» того времени …- Примерно 1996 год...
Каждый четверг приходили Козюля, Васильев и Нехайчик.
Года полтора были просто пустые стены.
Фотовыставки в то время были очень редкими…
Запомнилась очень сильная.
выставка Владимира Сутягина «Тишина» в Историческом музее (Национальный исторический музей Республики Беларусь, прим. ред.).
То есть выставки были.
Но их можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Оживать все начало очень медленно…
1998 год… «Панорамы» и «Провинции» уже фактически нет.
Мы влились в состав Клуба «Мiнск» без вступительных испытаний…
Я поспорил с кем-то, что на протяжении полугода
буду завешивать стены в Клубе своими фотографиями.
Так родилась серия «черных» портретов и серия «Деревня».
Это была тоже одна из причин, по которой я продолжал снимать для себя. - Какая из твоих работ получила «золото» FIAP?- 2000 год. Девушка в майке. Была заказная съемка.
А в паузе случайно снял эту девушку…
В целом – работы хорошо принимали в Европе. Много выставок, дипломов.
Вот те, что запомнились:1988-COLOUR BIENNALE (Англия)
1999-Trofeo GIPUZKOA.San Sebastian (Испания)
2000-MILLENIUM. Kaposvar (Венгрия)
2000-Algarve Photo Salon (Португалия)
2000-OGOLNOPOLSKY KONKURS FOTOGRAFII. Trzcianka.
2001-CIRCUIT THE BEST (Австрия)
2001-Algarve Photo Salon (Португалия)
2001-ART FOTOGRAFIKA (Румыния)
2001-GRAN ТOUR DE LE COLLINE-CIRCUIT(Италия)
2001-BIENNALE MONOCHROME (Бельгия)
В 2002 году присвоили звание художника Международной Федерации Фотоискусств (FIAP)- Твои работы получали призовые места в проектах FIAP…Но я заметил, что у наших фотографов-«концептуалистов»
несколько пренебрежительное отношение к этим наградам. - Сложный вопрос. Пробовались все.
Тот же Лобко…
В архиве Клуба много фотографий с пометкой,
что отправляли на салоны.
FIAP – это салонная фотография.
Красивая, приятная…
Почему они тогда участвовали?
Потому что на тот момент ничего другого не было.
Сертификат, значок, ступени престижа…
В советском вакууме это было нужно и для поддержания формы.
Да и всегда приятно получить приз.
В то время в FIAP было очень серьезное жюри.
Случайных работ среди победителей практически не было.
К нам FIAP, насколько мне известно, пришел из Литвы. Там это очень популярно.
Первыми звания у нас получали Федоренко, Тишковский, Титов…
Раньше было обязательное условие вступления – взнос 20 марок.
В советские времена у нас не было валюты.
Литовцы по своим каналам передавали деньги.
В то время по всей Европе проходило порядка 40 салонов.
А что было здесь?! Ничего.
В FIAP получали диплом, значок… Был момент роста!
И в эту игру играли.
Исторически сложилось, что центром FIAP
был Могилев и Белорусский клуб фотографии,
которым до сих пор руководит Василь Титов.
Посылали работы Лобко, Васильев, Жилинский, литовец Суткус…
Бутырин отправил туда более 250 работ!
Попасть в выставочную часть очень сложно!
Но при этом на 80% конъюнктуру можно просчитать.
Да, это не международное признание.
Я к этому относился очень спокойно.
Еще один момент – до 1996-1998 года Беларусь
приравнивалась к третьим странам
и участие в выставках было бесплатным!
Достаточно было прислать только напечатанную работу. - Мы сейчас стоим возле серии «Гости», которую еще никто не видел.
Кто эти люди, как она появилась, и почему ты ее показал?- Началось с того, что начал приводить архивы в порядок.
Многое снято «Чайкой» - это 72 кадра.
При сканировании в кадр попадали два снимка, получались совпадения.
Пришла мысль, что из этого надо что-то сделать.
Я резал пленку и - как попадало, так попадало.
Почему решил показать – сложно сказать.
Это немного ностальгия. Это 1967-1976 года.
Да и пленочная фотография того периода,
сама по себе хороша.
Тогда достаточно было приехать в деревню,
одеть на шею фотоаппарат и пойти по улице.
Непонятно откуда выходили бабушки, дети собирались.
Тогда было обязательно – собраться по какому-либо поводу
и фотографироваться.
На снимках – знакомые. родственники.
Половина пленки – зима, половина – лето.
Снимал, не жалея пленки.
Я эту серию назвал «Госцi. У пошуках страчаннага часу…».
Это игра - представить себя в то время…
Не надо рассматривать фотографию как бессмертный шедевр.
Фотографическое изображение само по себе ценно. Я с детства помню в деревне большую раму,
в которую бабушка вставляла фотокарточки…
- Как ты перешел на «цифру»?- Жизнь заставила. Снимали рекламные заказы на слайд, слайд сканировали, дизайнер делал макет, макет отправлялся в печать.
А в итоге, если получалось плохо - печатник говорит, что виноват дизайнер.
Дизайнер – что виноват фотограф.
И я понял, что проще научиться все делать самому.
В 2006 году в Национальном музее
проходил фестиваль «Творчасць без межаў».
Было очень много фотографий…
Сюда вошли съемки 1997 года – первый раз издавались открытки
«Каменный пояс Беларуси», «Архитектура Беларуси»,
«Архитектура Минска».
Еще собирались сделать проект «Деревянное зодчество».Но грянул дефолт 1998 года.
Всего было более 300 изображений.
Издали 4 календаря, купили порядка 20 работ.
Боялся показывать эту серию сейчас, думал - несовременно.
Но все же показал.
Очень многое, что изображено – уже выглядит совершенно по-другому.
Снимали это в 1995-2003 году. Брали «Свод помнiкау» и ездили с Колтовичем.
Следующий период – уже начались агрогородки, 2005-2006 год.
Надо было снимать и это.
Поскольку я всегда работал с журналом «Архитектура и строительство» -
мне все поездки оплачивались.
В итоге я снимал то, что надо и то, что хотел для себя.
Одна из работ находится в США.
В фонде, который занимается защитой культурного наследия.
Когда в Беларусь приезжали из ЮНЕСКО, были сообщения в прессе:На территории историко-культурного комплекса Кухтичи в поселке Первомайск, находится памятник ХVI столетия – Кальвинский сбор. Этот объект был включен в список «Сто наиболее нуждающихся в поддержке памятников мира», составленный «World Monuments Fund».
В то время состоялся один из самых удачных пленеров фотоклуба «Мiнск». Он проходил в местах Наркевича-Йодко в Узденском районе.
Тогда интерес проявила и местная власть. Отдача – колоссальная. Нас принимали в музее, была выставка…
Было ясно, что мы делаем нужное людям дело.
Благодаря пленеру был определенный всплеск –
нашли и восстановили могилу Наркевича-Йодко.
Мы тогда подарили местному музею всю выставку.
Одна из моих любимых работ – из Гольшан.
У меня был период, когда я написал несколько программ
и мы работали с Зеленым крестом –
отбирали по итогам фотоконкурсов детей из Гомельской области
и ездили с ними по Беларуси, оздоравливали.
Почти вся нынешняя выставка – это сканированные пленки,
несколько цифровых снимков.
Вообще эта выставка – подарок самому себе.
Что-то внутри стало пропадать.
Решил сделать и посмотреть…
И получилось.
- Ты - талантливый портретист. А продолжаешь это направление сегодня?- Да, конечно. Я работаю в фотостудии «Былина».
Снимаю по работе много. Но и для себя.
Мне всегда было легко снимать в студии.
Не знаю почему, но в цифре раздражает детализация.
Я не знаю, что с эти делать. В фотографии, в принципе, все снято.
Я пробовал что-то экспериментировать, что-то получалось…
Появилась одна проблема.
Когда мы стали работать в рекламе, творчество помогало!
Но прошло порядка 10 лет. Моя основная работа стала мешать мне в творчестве.
Она все тормозит! И я думаю, что это закономерно.
Ты невольно становишься заложником заказчика и его культуры.
Было несколько работ, когда мы работали от души.
1999-2000г, Москва дизайн-студия «Европа».
Заказчику нужен был необычный каталог.
Мы снимали так, как хотели.
Кадр можно было выстраивать хоть целый день.
Для меня этот каталог послужил основой для портфолио
при вступлении в Союз дизайнеров.
А сейчас дизайнеров примерно столько же, сколько фотографов…В 1997-м была мечта продавать авторские творческие работы.
Но пришлось заняться самым настоящим ремеслом. - На примере твоей последней выставки - были ожидания, надежды? - Как таковых, надежд не было.
Бытовая фотография настолько засасывает, что внутри меня что-то пропало.
А когда сделали выставку, пришли люди, я ощутил адреналин!
И снова что-то хочется делать, снимать. Это как толчок.
После очередного обрушения системы в компьютере,
пришлось заново сканировать негативы, приводить их в порядок.
- Какой отклик получила выставка?- В книге отзывов – много всего написали.«Надо показывать выставку в малых городах»,
«Народ должен знать!» и тому подобное…
Но во многом - это пройденный этап.
Много разочарований…
Была передвижная выставка, которая каталась по всей стране.
Где осели последние две выставки уже никто и не знает.
Поэтому, выставка сама по себе – это так, этап…
Раньше выставка была Выставкой.
А сейчас сделал 2 карточки – показал, сделал еще 3 – показал.
Я представил свои старые работы и для себя решил,
что архитектуру я больше снимать не буду.
- А что будешь делать?- Напечатаю руками проект «Госцi…». Еще у меня бабушка жила в Негорелом,
это была последняя советская пограничная станция до 1939 года.
Сейчас это г/п и 80% населения работает в Минске
и ощущение полного отсутствия истории.
Кроме электричек уже ничего не останавливается.
Проект назову «Париж-Негорелое» (был такой поезд).
Уже есть часть материала, продолжаю снимать «натуру»…
Недавно нашел полный список людей,
которые в Негорелом выходили на перрон.
Там было порядка 50 человек, которые достигли
мировых высот в литературе, искусстве и философии…
Стефан Цвейг, Поль Робсон, Маяковский,
Бернард Шоу. Какой там был вокзал! Какой буфет!
Какие мухи ползали там по банкам с черной икрой!- Ты со скептицизмом говоришь о современных тенденциях в фотографии архитектуры, когда фотографы снимают без учета специфики жанра.
Поделись своими мыслями на этот счет.- Про евреев, уехавших в 1988 году, мы особо говорить не будем.
Тогда уехали многие, в т.ч. и настоящие фотографы.
Если говорить о съемке архитектуре, надо вспомнить –
для чего человечество придумало шифт-объективы?
Не вдаваясь с подробности - фотография боролась с искажением перспективы.
Эти объективы одни из самых дорогих.
Я считаю, что архитектура должна быть архитектурой,
если речь не идет о художественных приемах,
когда надо как-то по особенному подчеркнуть динамику, трагизм, драму...
Когда идет съемка банального объекта в три четверти и все это криво –
это сразу говорит о дешевой технике, которая еще и эффект «бочки» дает.
Не получается нормально снять?
Надо работать в два-три кадра, потом склеивать.
Для моего поколения искажения при такой съемке – эстетически неприемлемо. - Как с этим бороться?- Надо бороться с невежеством.
Мы знаем мало авторов. Особенно своих!
Я не делаю из себя исключение.
Когда я заполнял анкету при вступлении в студию «Панорама»,
надо было указать известных мне белорусских фотографов.
Я думал, думал, увидел афишу выставки Евгения Козюли.
Его и вписал…
Базы нет! Молодых фотографов не доучили, за их же деньги…
На «Фотографике» в нашей Академии икусства
историю фотографии не преподавали вообще.
И в итоге они чего-то не дополучили
и пытаются изобретать велосипед.- Курсы, школы – это все, по сути, фотокружки. У каждого - своя программа. Плодят они самодеятельных авторов. Но вот был Валерий Лобко и его студии.
Чем они отличались? В чем заключалась специфика, особенности?
Это ведь, пожалуй, самый результативный проект того времени.- Учитель не должен научить, он должен научить учиться.
Во-первых, у Лобко был строгий отбор.
Тогда ходили легенды, когда очень многие фотографы,
достаточно известные, не проходили его.
Лобко дал толчок к развитию. Парфенок, Кожемякин,
Шахлевич, Елизарович с его студией – это были сильные личности!
Гениальность Лобко в том, что он увидел неординарность этих людей и развил ее.
Это было объединение единомышленников!
Первое, что подкупало – эстетика, возведенная в абсолют.
Учили относиться к фотографии как к произведению искусства.
Это касалось и техники печати, и оформления. - А приводят ли тебя в трепет работы кого-либо из современных фотографов?- Возможно, в силу существования Интернета и того,
что видишь массу всего, - сейчас уже этого эффекта нет.
Раньше фотография рождалась как любимый ребенок,
сейчас – компьютерные технологии все предельно упростили.
Раньше делалось 5-6 вариантов фотографии, а выбирался только один
И в этом единичном экземпляре фотография и существовала.
Мне нравится правильное изображение.
И очень не нравятся стилизации.
Хотя, я понимаю, что другого изображения уже, наверное, не будет.
Изменилась фотобумага, изменились технологии печати.
Фотография в Беларуси сейчас похожа на местный шоу-бизнес.
Есть какие-то звезды, неизвестно кем назначенные.
Выставки? Да, их много…
Но есть режиссер Астрахан, а есть режиссер Говорухин.
Первый делает 5-6 картин за год, весь в шоколаде.
Но есть Говорухин…
Выставка должна быть выношена!
Да и в конкурсах я бы сегодня не стал участвовать.
Как оценить творчество? Это же не категории спорта…
Рейтинги фотографий, которые выставляются в Интернете –
это очень востребовано, но зачем они?!
Для меня идеальная форма – это фотофестиваль,
когда отбор идет на равных условиях…
- Что ты думаешь о нашем фотосоюзе - он нужен?- Когда шла перерегистрация Союза,
Лобко, возможно, понял, что он не нужен.
По идее, Союз должен быть. У нас же нет экспертных комиссий и прочего.
Но ведь многие и вовсе не знают, что он есть.
Видимо, надо работать над имиджем организации, популяризировать.
Раньше было цеховое братство, мы не ругались.
Можно было надеяться на взаимопомощь, даже обращаясь к конкурентам.
Что произошло с настоящей творческой фотографией?
Ею мало, кто занимается.
Лихие 90-е толкнули многих на простое зарабатывание денег.
Все надо измерять рублем. Если трудишься – надо получать оплату.
Надо кормить семью.
Или надо, чтобы покупали работы и тогда жить в другой стране.
Или, если ты занимаешься только творчеством,
должна хорошо зарабатывать жена.
У фотографа должна быть профессия,
чтобы была возможность заниматься творчеством.
Мозг должен быть свободен от бытовых штампов.
Для меня идеал – Виктор Бутра.
Он – врач, но постоянно испытывает фотографический голод. У него колоссальный архив!
В творчестве надо оставаться голодным.
А то, что мы в основном видим – это ремесло. - Ты планируешь уходить из студии «Былина». Куда?- Была бы шея, хомут найдется.
У меня большой организационный опыт,
я знаю тонкости и специфику бытовой съемки.
Это, практически, клеймо, которое уже в мозг вжилось.
С этим я связан уже порядка 8 лет.
Я перестал активно заниматься творчеством,
как только начал заниматься «бытовкой».
Вот сейчас на моем столе, лежит предписание из Мингорисполкома
покрасить мусорку возле входа в студию…
Я ухожу работать фотографом на одно предприятие.
У меня объективно появится больше времени на свое творчество.- Ты прожил 50 лет, и в твоей жизни долгое время была фотография.
Что она тебе дала?- Занимаясь фотографией, я работал в школе, преподавал историю.
С теплотой вспоминаю то время!
Если бы не фотография я, наверное, был бы директором школы.
Но я бы не познакомился с очень большим количеством хороших людей,
не увидел бы много интересных мест.
Фотография дала возможность продолжить активный образ жизни,
который вел, пока занимался спортом.
Я не жалею, что занялся фотографией.
Но, возможно, не в то время и не в той стране.
Фото: Валерий Ведренко- Спасибо, Виктор, за встречу.
Надеемся постоять с тобой на перроне станции «Негорелое – Париж».
Ты нам нужен!Беседовал: Валерий Ведренко
Фото: Виктор Седых
оставить отзыв на форуме zнята
