«Я не пытаюсь рассказать о чем-то намеренно скрытом.
Мне нравятся изображения, затаившие секрет».
Джерри Уэлсман, фотограф

Руки, еще с первых уроков фотографии у Андрея Дубинина, - моя по-настоящему любимая и одновременно загадочно-притягательная часть портрета. На старых советских фотографиях класса по положению рук на талии у рядом стоящей подруги можно догадаться о секретной привязанности. Руки, нервно сжимающие сумку или платок, выдают тревогу. На фото позирующих моделей изящно согнутые пальцы – со-настроенность нежности и элегантности всего образа. Известно, что Евгений Кибрик, выдающийся график советских времен, учитель гениального МихаилаШемякина, наставляя молодых художников, утверждал: «Если на картине плохо изображены руки, значит вы не умеете рисовать!»

В августе мне удалось попасть в гости к неординарной киевской поэтессе, чей фетиш по отношению к эстетике образа руки в изобразительном и фотографическом искусстве привел ее к созданию небывалой коллекции из открыток и журнальных вырезок. Просматривая их завистливым взглядом, я поняла, что настал момент рождения нового персонального исследования подходов и интерпретаций образа руки не только в живописной композиционной традиции, но и в фотографии: мировой и белорусской, в частности.

От божественного к человеческому

Образ руки можно с уверенностью назвать одним из первых в мировом искусстве. Прежде всего, руки - это канал, по которому транслируется импульс механического действия, связанного с созданием художественного произведения. Во-вторых, это та часть тела, что (простите за каламбур) всегда под рукой.

Задолго до изобретения фотографии рука вошла в «визуальную культуру» наших далеких предков. Несмотря на то, что они не имели понятия о формальных законах композиции и художественной пластики, изображения рук, оставленные ими на стенах пещер, чрезвычайно выразительны и сильны по оказываемому на зрителя впечатлению. Многие ученые сходятся во мнении, что отпечатки ладоней, заключенные в круг, равно как и волнообразные линии, наносимые первобытными художниками на глиняную поверхность, имели не только декоративное, но и магическое значение. С течением времени магия переросла в отдельные направления около религиозного толка: от попыток предсказать судьбу человека по линиям на его ладони до сакрального значения левой и правой рук в каббале.
Первые визуальные следы присутствия образа руки в искусстве. Отпечатки ладоней, найденные в пещерах Эль Кастилло (возраст - более 25 000 лет)Сакральная природа образа находила свое развитие и в мировых религиозных учениях. Примером может являться тенденция создания антропоморфных «реликвариев», получившая распространение во многих европейских странах в XII-XVI веках. Так, контейнеры для хранения фрагментов тел святых традиционно воспроизводили форму того артефакта, который был в них заключен, а присутствие рук и ее частей в этой функции в те века было нередко. В изобразительном и монументальном искусстве эпохи Возрождения руке придавали почти такую же  значимость, как и тщательному изображению лица в портрете. Световой, цветовой или композиционный вес руки и лица были порой равны, а всевозможные жесты интерпретировались рядом тайных посланий. Примеров мастерской передачи настроения и характера портретируемого через положение рук и всевозможные жесты пальцев не счесть. Достаточно вспомнить имена таких художников, как Леонардо Да Винчи, Альбрехт Дюрер, Рембрандт и другие. В скульптуре признанным специалистом по пластике рук был, несомненно, Огюст Роден, который связывал с ними выразительность даже превосходящую по силе и интенсивности эмоций человеческое лицо.
Слева: скульптура Огюста Родена «Рука Творца» была создана в связи с замыслом композиции «Врата Ада».  Справа: другой вариант скульптуры, где две сложенные руки представляют образ храма.

От магии к сюрреализму

Символизм руки в области сакрального с развитием цивилизаций был удачно переосмыслен в творчестве художников и фотографов сюрреалистического направления: Рене Магритта, Сальвадора Дали, Джоэль-Питера Уиткина. В их работах рука метафорически воплощала два разных начала: она либо ассоциировалась с присутствием божественной силы, либо замещала образ человека. Одним из самых экстраординарных фотографов в этом ракурсе представляется американец Джерри Уэлсман,  цитируемый критиками в списке десяти наиболее значительных фотографов XX века как «основоположник сюрреалистической фотографии».

Фотографические коллажи Джерри Уэлсмана. Слева: «Без названия» (1974). Справа: «Метафора середины жизни»(1990).Еще в далеких 1960-х Джерри Уэлсман произвел настоящую революцию в фотографическом искусстве, начав вручную создавать коллажи из негативов, превращая изображения в мистические, будто бы из снов, пейзажи. «Традиционно, для многих фотографов единственным поистине творческим жестом является нажатие кнопки спуска, - вспоминает Уэлсман. – Но сам я пришел к осознанию того, что темная комната – это настоящая лаборатория визуальных исследований, где творческий процесс получает дальнейшее развитие».Уэлсман видит секрет создания притягательных, лишенных тяжести времени и логики реальности, пространств в развитии способности фотографа выйти за рамки собственного, контролируемого интеллектом, восприятия.«Сегодня широкую популярность получило концептуальное искусство, в основе которого лежит конкретная теория, откуда, в свою очередь, вытягиваются определенные образы, призванные эту теорию иллюстрировать, - отмечает фотограф. - Такое искусство напоминает четко сформулированное задание, где каждый шаг – часть плана, а смысл состоит лишь в том, чтобы ему следовать и выполнять то, что предписано. Мой подход гораздо менее интеллектуален и запрограммирован… Самые лучшие изображения появляются, когда мне удается выйти за рамки собственного понимания, когда я начинаю доверять тому, что происходит именно на «неинтеллектуальном», подсознательном уровне. Тогда я создаю нечто, что вызывает отклик, часто даже не будучи в состоянии объяснить – чем именно».
Фотографические коллажи Джерри Уэлсмана. Слева: «Без названия» (1958), справа: «Без названия» (1970).Сюрреальные миры Уэлсмана густо населены символами: птичьими гнездами, деревьями, облаками, пустыми организмами заброшенных домов. Один из наиболее частых образов – руки. Ладони, сложенные лодочкой для сохранения в недрах их реликвария целого мира; ищущие друг друга руки двух людей; руки, высеченные в камне. Следуя логике фотографа, интерпретация сложных образов попросту не имеет смысла, ибо каждый из зрителей при взаимодействии с изображением будет задействовать свой собственный набор знаков. Визуальными экспериментами с образом руки увлекался в период учебы в Академии искусств белорусский фотограф Саша Абухович. Еще на первом курсе он начал рассматривать руку как своеобразное доказательство присутствия человека в конкретном месте. «Мы смотрим телевизор, кино, рекламу, клипы как бы чужими глазами, - поясняет Саша. - Решение смотреть за нас принимает кто-то другой, но сами мы никогда этого не осознаём. Рука в кадре на моих ранних снимках была  своеобразным стоп-краном. Первое что ты видишь - чью-то руку, а уж потом – то, что за этим всем стоит, место, где это происходит».
Фотографии Саши АбуховичаСтоит отметить, что несмотря на простые, почти документальные снимки Саши Абуховича, присутствие на них такого элемента как рука фотографа привносит в их общее настроение как раз элемент сюрреализма. Она будто бы становится рукой зрителя, будоража в нашей памяти мнимые воспоминания о локациях чужих снимков. Так, образ руки - словно якорь  игры во множественные реальности, повод испытать новые ощущения, начать мыслить.

Несколько «портретов рук» в фотографии

В фотографии одним из самых ярких примеров работы с руками в жанре портрета считают восхитительные тонкие снимки – результат творческого союза фотографа и галериста Альфреда Стиглица и художницы Джорджии О’Киф, впоследствии ставшей его женой. Стиглиц искренне восхищался живописными абстрактными полотнами О’Киф и всячески способствовал ее продвижению в художественной среде, а сама Джорджия очень часто служила фотографу музой и моделью.

«Стиглиц впервые сфотографировал меня в стенах своей галереи «291» весной 1917 года, - вспоминает Джорджия, - …Еще с детства мои руки были объектом восхищения, но сама я очень редко воспринимала это восхищение всерьез. Альфред хотел фотографировать в самых разных ракурсах мою голову и руки, расположенные на подушке, просил меня жестикулировать, поворачивать в разные стороны лицо. Он обладал очень четким видением того, что он, собственно, хотел сказать при помощи камеры. Когда я разглядываю эти снимки — а некоторым из них сейчас более шестидесяти лет — я удивляюсь, кем же была изображенная на них женщина. Мне кажется, что на этих снимках я будто бы прожила множество жизней». Преподавая в школе в Техасе, О’Киф решила показать портреты, выполненные Стиглицем, своим ученикам. Те были удивлены, даже шокированы необычностью и новизной подачи. Мало кто представлял, что портреты могут быть такими выразительными без присутствия на них лица человека.
Фотографии рук Джорджии О’Киф, автор - Альфред Стиглиц, 1917-1919. Слева: фотография «Руки», проданная на нью-йоркском аукционе Сотбис в феврале 2006 года за 1 470 000 миллион долларов.Антропологически-психологический интерес представляет фотографическая серия молодого фотографа из России – Ольги Паволги, переосмыслившей образ рук актуальных на сегодняшний день писателей и поэтов, среди которых, например, Дмитрий Воденников, Лена Элтанг, Вера Полозкова и другие. Проект включал в себя несколько портретных снимков, но часть, непосредственно связанная с изображением рук людей этой пишущей профессии, может быть объединена и представлена в формате самостоятельного континуума. Начальным импульсом к созданию проекта, по признанию самой Ольги, послужило желание «показать рукописные тексты, заметки, почерки, настроение и характер организованности мыслей пишущих людей». Однако, уже в процессе работы, внимание фотографа привлекли именно руки писателей и различные предметы, которые по ряду причин, оказывались неподалеку: старый медный клаксон, зажигалка или рюмка с чем-то горячительным после зимней уличной съемки.Следуя замыслу Ольги, нам ничего не остается, как принять правила игры, ею предложенные, и, руководствуясь лишь образом рук и организованным вокруг них пространством, самостоятельно додумывать характер представленных героев.
Фотографии из серии Ольги Паволга, слева направо - руки Веры Полозковой, Лены Элтанг, Бориса ГайдукаРуки становятся мощным композиционным центром тонких и чувственных работ молодого белорусского фотографа Юлии Журавской. «О руках можно сказать многое, - отмечает Юлия, - это безумно сложный механизм, архитектура, овладев которым, можно выразить что угодно: слово, действие, чувство... В фотографии руки занимают одну из главенствующих позиций, они могут помочь сделать прекрасную фотографию, но могут и в корне ее испортить. Ведь часто красота человека видна через его руки. В них заключается весь мир. А наблюдая за жестикуляцией человека, можно понять, что у него в голове, в сердце».
Фото: Юлия ЖуравскаяВнимание Юлии к рукам как в повседневной жизни, так и в фотографической практике связано с ее основным профессиональным призванием – театром: «Я учусь актерскому мастерству театра кукол, и руки в нашей работе - главное средство выразительности. Когда у тебя есть только руки - без лица – приходиться учиться доносить до зрителя эмоцию, рассказ, используя только имеющиеся в наличии средства. А со временем ты приходишь к абсолютно точному пониманию, что руки могут порой выразить гораздо больше, чем слово...».Профессия фотографа действительно в чем-то сродни актерскому мастерству, только внимание, обращенное на психологию жестов и их настроения, - требование, предъявляемое именно автору с камерой. Руки на фотографии могут рассказать даже самые секретные истории. Достаточно научиться читать то, что скрыто на кончиках пальцев.  Полезные ссылкиThe Metropolitan Museum of Art - Georgia O'Keeffe
Джерри Уэлсман (Jerry Uelsmann)
Ольга ПаволгаТекст: Ольга Бубичобсудить на форуме zнята