В 2013 социальной сетью года был объявлен противоречивый сервис, «эфемерная сеть» SnapChat – приложение для пересылки самоуничтожающихся фотографий. Фотографии без срока годности постепенно начинают трансформировать не только наши привычки, но и убеждения, среди которых — отношение к памяти и прошлому.
Статья подготовлена для проекта Kalidor.netМы провели целый вечер, рассматривая семейные фотоальбомы. С пожелтевших квадратов полароидов улыбались безымянные дети в пушистых разноцветных шапках; карточки размера, увековеченного в хитах периода перестройки, запечатляли красивую молодую маму с гитарой. С момента своего появления фотография была призвана сохранять память, документировать реальность, заботясь о том самом неизвестном внуке, для которого, через несколько десятков лет, она станет стимулом тихой ностальгии и размышлений о скоротечности времени. Будет ли это возможным при росте популярности эфемерной фотографии, которой сегодня ежедневно пользуются уже более 400 миллионов людей?
Изображения из промо-ролика сервиса SnapChat. Справа можно увидеть фирменный логотип приложения - улыбающееся привидение, призванное подчеркнуть «эфемерность» каждой фотографии, исчезающей через 10 или менее секунд.Марк Цукерберг и Google безуспешно пытались выкупить новую сеть, попеременно предлагая 23-летнему изобретателю Эвану Шпигелю суммы, доходящие до 4 миллиардов долларов. Хотя, в привычном понимании SnapChat - это даже не социальная сеть, ибо в ней не предусмотрены ни история сообщений, ни лента новостей, ни навязчивая зависимость от обратной связи в виде «лайков» и комментариев. Здесь даже нельзя отправить загруженную заранее картинку - всегда исключительно свежую фотографию, которая распадется на пиксели, как только вы отпустите палец с экрана телефона. Сравнивая принципы работы SnapChat и недолговременные объекты современного искусства с продолжительностью жизни длиной в выставку, представители мира технологий называют подобные сервисы «эфемерными».
Социальные медиа. Социальнее сетей
Вписывая новый тип (анти)социальной сети в ландшафты цветущего королевства Цукерберга, американский исследователь Натан Юргенсон отмечает ряд концептуальных отличий между традиционными сервисами обмена информацией и эфемерным SnapChat. Он констатирует, что цель подобных приложений — не в создании фотографии как художественного объекта, а в трансляции непосредственного опыта.
«Суть не в том, чтобы становиться частью медиа, здесь важно поделиться собственным взглядом — тем, как вы смотрите на мир в настоящий момент, что вы чувствуете здесь и сейчас. […] Так как сегодня фотографии можно делать, обладая просто смешным набором умений, их существование в виде объектов не является ни чем-то особенным, ни чем-то интересным. Они живут в потоке, представляя собой скорее коммуникацию, визуальный дискурс, приближающийся по своей сути к языку, а не искусству».Юргенсон утверждает, что обмен фотографиями в современном мире является основой для разграничения между социальными сервисами, фокусирующимися на содержании, и теми, для которых приоритетна коммуникация. Эфемерные сервисы совмещают эти две функции в равной степени, так как в них коммуникация осуществляется не вокруг фотографии как повода обмена мнениями, но посредством самих изображений. По мнению исследователя, одноразовость и кратковременность жизни фотографии, сделанной в SnapChat, смещает акцент на общение участников коммуникативного процесса, подчеркивая уникальность момента настоящего. «Более социальные, чем медиа. Более социальные, чем сети», — иронично суммирует он.«Маленький протест против времени»
Однако самоуничтожающиеся фотографии транслируют не только сообщения, но и особенное отношение к философии времени. Соглашаясь с Роланом Бартом, признаем, что каждая фотография «под предлогом сохранения жизни производит Смерть». Делая снимок, мы одновременно создаем артефакт, свидетельство нашего бытия, не имеющее, по сути, срока годности — нечто физическое, постулирующее возможность изменения, необратимого движения к финалу, который ясен всем — смерти.
«Каждый день», Ноа Калин. «Я попросил своих друзей, чтобы кто-то из них сфотографировал меня, когда я умру, с закрытыми глазами. И таким образом закончил бы мой проект последним кадром», — комментирует фотограф.В качестве практического подтверждения этого тезиса достаточно вспомнить масштабные проекты некоторых фотографов, снимающих себя каждый день на протяжении всей жизни (например, снимки Карла Бадена (Karl Baden)), мультимедийные проекты «Каждый день» Ноа Калина (Noah Kalina) и «Адаптация к моему поколению» Джонатана Келлера Келлера (Jonathan Keller Keller)). Во всех них общей тональностью выступает именно ощущение беспомощности человека перед лицом естественных биологических процессов, каждый снимок — крохотное доказательство ускользающей хрупкой связи с настоящим.
В 1987 году в возрасте 34 лет Карл Баден (Karl Baden) принял решение фотографировать себя каждый день. С тех пор им было сделано 9534 снимков и, по словам самого фотографа, проект будет окончен только с наступлением его смерти.
Дети в пушистых шапках vs Селфи на 10 секунд
Сегодня дать однозначную оценку эфемерным снимкам и определить их отношения с традиционной фотографией действительно сложно. И даже не потому, что последние годы понятие традиционности в этом аспекте утратило четкость формулировки. Любительская фотография, прочно пустившая корни на страницах социальных сетей, превратилась из инструмента самопознания в поверхностное кривое зеркало будней, способ утоления растущего аппетита к «самоотражению» активных пользователей жизни. Журналист Сергей Голубицкий, пытающийся разобраться в феномене социальных сетей, выражается в их адрес еще более резко: «Оставить след в жизни любой ценой — вот глубинный импульс всего живого на земле, начиная от амебы и заканчивая девочкой Марусей, проводящей в «Одноклассниках» 24 часа в сутки. […] Первично, конечно, лишь само желание застолбить хоть какую-то территорию в подлунном мире, оставить хоть какой-то след, пусть даже в форме фотографий любимой кошечки, удавшегося спагетти или ретвита полюбившейся чуждой крылатой мысли».
Фото: Ануш БабаджанянНа таком контрасте эфемерные сети кажутся, определенно, более искренними и честными. Как по отношению к социальному образу пользователя, который может наконец перестать манипулировать фильтрами публичности своей виртуальной жизни, так и в аспекте психического здоровья его/ее собственного «я». Необходимость обновлять свою страницу «вконтакте», дабы убедиться в оптимистичном росте числа «лайков», отпадет сама по себе. Чтобы это осознать, достаточно представить себе аватарку, которая исчезает через 10 секунд после ее демонстрации друзьям. С другой стороны, появление необходимости в праве на забвение немного пугает. Как можно описать состояние человека, который жаждет не помнить свою жизнь? Человек, пресытившийся показной активностью? Вдруг осознавший, что пролистывание ленты занимает в сутках больше времени, чем сон? Человек, готовый разучиться ностальгировать?
Фото: Ольга БубичЯ листаю альбом и рассматриваю полароид с этими незнакомыми детьми в пушистых шапках. Стоптанные сапоги, сморщенные на коленках цветные шерстяные колготки. Сегодня уже никто не назовет их имен, да и вряд ли они сами, глядя на снимок, смогут вспомнить это солнечное морозное утро в деревне и причину, почему кому-то захотелось продлить срок его годности. На их месте вполне могла оказаться и я сама, между играми с подружками и важной постройкой снежного замка случайно попавшая в объектив гуляющего фотографа. Прошлое, даже не наше собственное, может оказаться стимулом прекрасного чистого чувства ностальгии. Стоит ли превращать его в заложника маркетинговых манипуляций? На мой взгляд, любое прошлое достойно уважения, а фотография — законного уютного места в фотоальбоме.Текст: Ольга Бубич для Kalidor.net
Фотографии: Ольга Бубич, Ануш Бабаджанянобсудить на форуме zнята
