Выпуск № 3

Сегодня среда, Международный женский креативный день и к празднику – новая ложка дегтя. Безобидная и сладенькая как карамелька. Поводом для написания данной малявы послужила небольшая, но эмоциональная дискуссия об отсутствии цвета в серии В. Качана «Люди Египта». Проблема цвета в фотографии – тема абсолютно сырая. Возможно, она будет описана и изучена, но вряд ли исследователи найдут один универсальный цветовой код, применимый ко всей фотографии в целом.

Сколько видов фотографии, столько и цветовых концепций. Более того, один и тот же снимок может иметь массу рабочих и два-три выставочных варианта. Простой пересчет возможностей указывает на объем темы:

1. черно-белое фото (оттенки)
2. монохром (теплый, холодный)
3. цвет
• документальный
• тонально-акцентированный
• смешанный (монохром, ч/б + цвет)
• измененный (например, голубой на серый)
• раскрашенный от руки и т.д., и т.п. Список, разумеется, неполный. А дискуссия, возникшая при обсуждении серии неконструктивна по простой причине. Автор не просит совета, а предлагает свой продуманный вариант. И заморочки типа «Как это, Египет без цвета...» задают профанический уровень обсуждению и позволяют выдвигать утверждение, что «чел» не умеет работать с цветом. Поверьте, умеет. При чем, очень деликатно. Ну, а если под цветом подразумевать светофор, то да, такими сложными цветовыми сочетаниями автор не пользуется. Зато ими пользуются 90% наших «цветных» фотографов, перенесших принцип фотожурналистики на всю фотографию. А принцип прост: как было, так и надо. Эта логика и лежит в основе комментариев. Черно-белая фотография не соответствует устойчивому образу, возникающему при слове «Египет». И, следовательно, автор не прав. Не угодил. Не доставил полного эстетического удовольствия. «Он не подтвердил мой стереотип». Странный пример с Сикстинской капеллой вообще противоречит тому, что пытается доказать автор примера. Любой (или не любой) искусствовед нам расскажет, что первоначально своды капеллы украшали обнаженные святые, но по настоянию Ватикана они были «одеты» - задрапированы, частично Микельанджело, и частично Даниэле да Вальтерро. А что такое цвет в данных фресках – это цвет тканей и одежд. То есть изначально в росписях присутствовали только два цвета: телесный и небесный. И с учетом техники фресок, их высоты и освещенности в разное время суток можно говорить о сдержанном, близком к монохромному колорите росписи. Однако, восстановленный в конце прошлого века цвет фресок смутил и зрителей, и искусствоведов своей пестротой и яркостью, что входит в явное противоречие с могучим драматизмом библейских образов. Цвет разрушил монолитность фресок, придав им качества витража, что никак не входило в планы Микельанджело, человека с трагическим мироощущением. Кто и когда раскрасил так ярко эти одежды – одному Богу известно. Но то, что цвет изменил эмоциональный посыл фресок – очевидно. И здесь мы снова сталкиваемся с проблемой стереотипов. А как относиться к этой дискотечной иллюминации? Ведь гений не может ошибаться? И стереотип, но уже другого порядка, нам подсказывает: конечно не может. И, стало быть, новый цвет Сикстинской капеллы – гениален. И нас уже не смущает, что до реставрации мы также восхищались, ходили толпами, писали исследования о совершенно другом произведении искусства, где мощное потрясение вызывал на цвет, а линия, пятно и объем. Но какое отношение все это имеет к фотографии? А самое прямое. Фотография нам демонстрирует картину, где документальность и правдивость рисунка – феноменальны, а документальный и правдивый цвет чаще всего гасит впечатление от рисунка с такой же феноменальной силой. Цвет слишком информативен и умение владеть цветом в фотографии – такой же редкий дар, как и дар живописца. Но это только начало темы. И то, в ее производственной части. Есть еще и вторая сторона – психология восприятия цвета в искусстве. То есть готовность (неготовность), желание (нежелание) зрителя отзываться на цветовые сигналы, а то и вовсе на диктатуру художника, а в нашем случае – фотографа. И именно в психологии восприятия кроются секреты нашей любви к черно-белой и монохромной фотографии. А с цветом пока больше вопросов. Например, для себя я однозначно решил, что в художественной фотографии цвет должен быть обязательно преобразован согласно замыслу работы либо исчезнуть вовсе, позволяя свету и тени, линии и объему совершать магические ритуалы с нашим замутненным сознанием. Ку-ку...

В следующей «Ложке» - «Подопытные фланерши и фланирующие фотопары».Автор: Валерий Ведренко
Фото: Вадим КачанОбсудить >>>