Английское слово glamour возникло в Средние века как вариант к grammar «грамматика», «книга», заимствованного из фр. grammaire (развитие значений такое: грамматика → сложная книга → книга заклинаний → колдовство, заклинания → чары, очарование; ср. также фр. grimoire, рус. гримуар «книга заклинаний», того же происхождения)
(С) Википедия

Герлэн, шанель  номер  пять, мицуко, нарсис нуар,  вечерние  платья, платья коктейль...

Знаменитый историк моды Александр Васильев пригласил минчан на весенний был в Историческом музее. Бал и музей – это во многом похожие вещи. И там и здесь экспонаты не рекомендуется трогать руками. От «нельзя» всегда  хочется только больше. Особенно, наверное, женщинам. Особенно, наверное, когда экспозиция напоминает что-то среднее между модным бутиком и театральной костюмерной. Но нельзя. Когда леди надевает на бал дорогие наряды, делает идеальную прическу и макияж, она рассчитывает быть привлекательной. Но платье не мять, прическу не портить и помаду по губам не размазывать. Хочется. Но нельзя. Смотреть и руками не трогать. Такая досада! Все-таки это музей. В коллекции подлинные предметы с историей. В этой одежде кто-то ходил при каких-то своих обстоятельствах, люди с разными судьбами. Вот среди прочих аксессуаров розовые туфельки Andrё в витрине – их явно носили. Было бы интересно прочитать о них больше, чем, например, «США, 1920-е гг.» Эдакие легенды светской хроники богатых и знаменитых. Поговаривают, что в старых вещах есть привидения прежних владельцев.«Буржуазные женщины более эротичны, чем парикмахерши или секретарши. Элегантность, образование, окружение…»  — моим призрачным компаньоном на этой выставке стал Хельмут Ньютон.— Поэтому все женщины хотят выглядеть буржуазными.На выставке, где почти все экспонаты – это модные женские платья и такое прочее, почти все, кроме манекенов, – это посетительницы. Как в магазине женской одежды. «Они постоянно выбирают вещи, которые нормальный мужчина сочтет антисексуальными. Занялся бы я любовью с девушкой, которая так одета?».— Я тоже думал именно об этом сейчас. Женщин, модельеров, стилистов интересует то, что не интересует мужчин. Нам интересны сами женщины, им интересны платья, в которых они нам наименее интересны. Это называется хорошим вкусом. «Хороший вкус — антифотогеничен, антиженственен, антиэротичен, это какой-то антифэшн. Вульгарность — это жизнь, удовольствие и желание».
 
— Но, мистер Ньютон, вы умерли в 2004-м. Вы, наверно, не знаете про харассмент и феминитивы, про скандалы с объективацией, что современная молодежь интересуется сексом меньше, чем здоровым образом жизни и новыми гаджетами. Даже когда я напишу, что беседовал и курил с воображаемым Хельмутом Ньютоном, редактор удалит слово «курил». Курить — это страшнее, чем разговаривать с мертвыми фотографами.— Я много курил до инфаркта – лукаво подмигнул мне воображаемый Хельмут.  – «Все теперь выглядят одинаково — кругом кроссовки да джинсы».— Может быть, именно поэтому женщины продолжают интересоваться стильными платьями, а мужчины растят окладистые бороды староверов. Вся эта асексуальность, простая однообразная одежда, антигламур  – они вызывают тоску по балам и образам старого Голливуда. Васильев знает.— Знаешь, что он сказал по этому поводу?
— Что?«Единственное, что здесь утешает — мода очень мечтательная и меняется каждые полгода, так что это тоже пройдет».
Выставка «Приглашение на бал» работает до 30 мая. Национальный исторический музей (Минск, Карла Маркса, 12), вход по билетам музея.

Фото: Александр Морунов