Юрий Козырев: «Мы даем голос людям, о которых делаем историю»

Его называют главным российским военным фотографом, он освещал практически все конфликты в СССР и странах ближнего Востока. С 2002 года он практически все время живет и работает в Ираке. Во время выступления на фестивале пресс-фотографии Vilnius Photo Circle он сказал: «Ленин видел одну революцию, я за последний год - четыре». На фестивале мне удалось взять интервью у легендарного фотожурналиста, основателя агентства NOOR - Юрия Козырева.



- Закончился фестиваль Vilnius Photo Circle 2011. Как Вы оцениваете его результаты, могли бы сравнить с другими конкурсами пресс-фотографии, где Вы входили в состав жюри?

- Действительно, это не первый конкурс, который я имел возможность жюрить, и это всегда интересно: ты видишь новые работы, точно знаешь, что будут открытия. Я был в составе жюри World Press Photo три раза, но это совершенно другие новости, другие категории и другое количество фотографий. Фестиваль в Вильнюсе более компактный, можно сказать «макро», но это и завораживает. Здесь очень позитивное отношение ко всему, и оно зависит от людей, организующих фестиваль. Понятно, что есть соревновательный момент: кто-то расстроился, кто-то радуется, но общая атмосфера очень доброжелательная и интересная. Я всячески поддерживаю такие конкурсы. Для меня было непросто сюда прилететь, но я понимал, что быть здесь и показать, сделанное в этом году - очень важно. На таких мероприятиях всегда происходит естественный обмен информацией, вчера мы общались до 3х ночи, и это  прекрасно.

- Кто из фестивальных фотографов стал для Вас открытием?

- Все шесть фотографов, номинированные на конкурс. Я за всех боролся, они все хороши, у каждого свой подход.

Я бы хотел познакомиться с Динарой Касимовой, снявшей историю про Наташу, девушку без ног. Это удивительная доброта и внутренняя деликатность - так снять инвалида очень сложно. Более того, история позитивная, что редкость сегодня.

Максим Дондюк жестко показал проблемы туберкулеза на Украине - это страшно, это беда. Он сделал классический репортаж, и видно, что потратил много времени для сбора всех фотографий вместе, это не поверхностный взгляд. У Миши Фридмана другая история про туберкулез. Кажется, что немного несовместимы болезнь и такая поэзия, но он справился. У Фридмана был очень сложный путь к фотографии: сначала он много лет помогал этим людям, а в какой-то момент решил, что хочет еще и снимать,  рассказать их истории.

Назик Арменакян снимает в Армении сексуальные меньшинства. Это очень деликатная тема, дико сложно получить к ней доступ. Назик - не одна из них, и войти в доверие, найти возможность присутствовать там, снять это красиво, тем более в таком окружении, - все это требует невероятных усилий. В Армении к этой теме совершенно негативное отношение, этих несчастных бьют, издеваются. Фотограф смогла все это показать.

История Алексея и Александры Бушовых про древнюю индийскую борьбу - это просто красиво, такой «national geographic». Там нет исследования, но есть образы. Кажется, что это фотошоп, но, наверное, там на самом деле такой свет.

- Во время ночи портфолио были показаны фотографии победителей белорусского конкурса «Пресс-фото Беларуси 2011». Могли бы Вы прокомментировать увиденное?

- Это потрясающе! Здорово, что удалось увидеть белорусский конкурс. Хоть музыкального сопровождения и не было, презентация, на мой взгляд, должна была быть такой простой: мы просто смотрели фотографии. На самом деле, я знаю имена, я знаю фотографов. Удивительно, что они показали себя в таких разных категориях. Ребята, которые снимают новости, вдруг так же красиво сняли природу и искусство. Я страшно завидую фотографам, которые могут быть так многообразны и делают это не для того, чтобы закрыть ниши, а умно и талантливо.

- Юрий, расскажите, пожалуйста, про агентство NOOR: как оно было организовано, чем занимается?

- «Noor» в переводе с арабского означает «свет». Агентство появилось 4 года назад, следующим летом будет 5. Мы сами обалдели, что так летит время. Образование агентства мы сначала зафиксировали на бумаге. Целый год думали, как будем существовать вместе: искали концепцию, обсуждали юридические вопросы. Слава богу, мы нашли человека, который понимает, как работает бизнес, потому что все фотографы свободны от бизнеса во всех смыслах. Через год в  Перпиньяне, во Франции, мы объявили об образовании агентства NOOR.



- Как удалось собрать таких знаменитых и состоявшихся фотожурналистов в одну команду?

- Мы старинные друзья, знаем друг друга по 20 лет. Стенли Грин говорит, что мы семья, и многих это даже пугает - такое ощущение, что мы мафия. Многие про нас думают, что мы фрики, которые снимают только конфликты, воины и беду. Кадыр ван Лохейзен, не смотря на свой гигантский рост и природную медлительность, на самом деле очень подвижный; он говорил в свое время, что нам нужно набрать хороших классных девушек, чтобы про нас не думали так плохо. Но девушки все оказались специальные, тоже снимают там, где бедово. Мы каждый год набираем новых людей, на сайте легко посмотреть, как все меняется. Но агентство останется маленьким по многим причинам. Мы понимаем, что мы можем стать огромными, и это будет здорово для бизнеса, но идея в другом. Мы очень дорожим теми правилами, которые прописали в уставе: и вопрос этики, и миссии, зачем мы этим занимаемся. Если мы будем разрастаться, нам будет трудно быть уверенными, что все следуют принципам. Это всегда будет маленький коллектив людей, которые преданы профессии, преданы фотожурналистике, и будут этим заниматься, пока есть силы двигаться.

- В период финансового кризиса стало тяжело выживать не только людям, связанным с бизнесом, но и фотожурналистам. Как удается оставаться на плаву?

- Мы нашли правильные схемы для выживания в сложившейся ситуации. В прошлом и позапрошлом году мы сделали групповые проекты с участием всех фотографов агентства. Это были истории, не связанные с конфликтами. Мы выбрали тему «Потепление климата». В визуальном плане это сложная тема, и каждый из нас попробовал найти заказ на такой репортаж. Я задумал сделать историю про Ямал, хотя и не смог ее продать. Но мы были очень настойчивы. И когда сложили все истории вместе, получился очень сильный проект, который сразу зазвучал по-другому. Мы показали профессиональное классное исследование проблемы изменения климата.

Нам повезло, спонсором наших историй стал Nikon. Компания Nikon хотела иметь свое небольшое агентство, и фотографов, работающих на их технике, так со временем сложилось наше сотрудничество. Прошлый год для фотожурналистики был самым тяжелым. Например, журнал Newsweek в Америке не смог отправить ни одного фотографа в командировку. Настолько все было плохо, что они покупали фотографии в агентствах. А мы смогли сделать такую историю, которую все захотели печатать. И это даже принесло нам прибыль, позволившая работать над следующим проектом. Такой модуль очень важен. Если ты с единомышленниками, если ты с фотографами, которых любишь и уважаешь, ты всегда можешь сделать историю, которая даст вам возможность быть независимыми и делать то, что вы хотите.


Из проекта «Потепление климата. Полуостров Ямал»


Из проекта «Потепление климата. Полуостров Ямал»

- Как собрать в один коллектив, фотографов, всю жизнь работающих индивидуально?

- Фотожурналистика - это удивительная профессия, мы каждый сам по себе. Есть очень жесткая формулировка, про свободных фотографов: «Волка ноги кормят». Фотографы считают, что они могут и должны быть независимыми, что другой человек будет мешать, отвлекать. Это отчасти правда, есть такие истории, где ты должен быть почти невидимкой, а когда работает группа -  всегда шумно. Но это о технике съемки.

Если брать шире, мне кажется, что работа группы фотографов над одним проектом - единственный способ выжить сейчас. Одному очень сложно потянуть любую тему, они все не дорассказаны. Отговорка, что эта тема уже была сделана - полная ерунда. Так много историй, которые сегодня имеют совершенно другой смысл, нежели несколько десятков лет назад. Возьмем, например, тему современного рабства. Звучит парадоксально, но это существующий факт: только в Москве количество нелегалов-иммигрантов сегодня превышает миллион, это бесправные люди, и относятся к ним как к рабам. Такую историю очень сложно потянуть одному, а если собирается группа и пишет историю-расследование о современном рабстве в мире - кто-то едет в Россию, кто-то в Узбекистан, кто-то в Африку, кто-то на Мальту - то когда все складывается вместе, получается очень мощный продукт, на который не возможно не обратить внимание. Коллективное сознание мощнее, вместе люди становятся более креативными, поэтому для меня не проблема работать в команде.

Кому-то достаточно делать иллюстрации для газет, но это скучно. Профессия фотожурналиста безумно интересная, нам сейчас добавили столько возможностей - мы можем писать звук, видео, можем все это комбинировать. Мы получили больше независимости, сейчас фотографии не просто иллюстрируют чью-то статью, мы даем голос людям, о которых делаем историю. Когда все элементы складываются вместе - это намного мощнее, чем просто хорошо поставленная фотография в каком-то модном журнале.

- Вы снимаете войы и конфликты. Как после всего пережитого и увиденного Вам удается возвращаться в нормальную жизнь?

- Для людей моей профессии очень необычно иметь семью. Мне повезло, моя жена уважает и понимает то, что я делаю. Мне всегда есть куда возвращаться - это очень приятное состояние. Иногда нужно брать перерывы и делать что-то другое. У меня были годы, когда я из Ирака ездил отдохнуть в Афганистан, но потом понял, что это неправильно - ты должен видеть и другую жизнь. Я думаю, то, что я делаю - важно, и это ни в коем случае не из-за денег. Из-за денег можно пойти в рекламное агентство, фотографировать прекрасных девушек или снимать свадьбы. Если кто-то думает, что репортеры много зарабатывают из-за риска - это большое заблуждение. Ни одно уважаемое издание не будет платить дополнительных гонораров за риск - это принцип. Все, кто освещает конфликты и воины - добровольцы. Это наше право, наш выбор, и мы сами решаем ехать или нет, могу ли я сейчас жить на войне или мне нужно взять перерыв. Это странное представление, что мы карьеристы. Даже серьезные важные издания не могут позволить себе оплачивать работу фотографа в течение месяца, например, в Ираке. Они дают работу, которая дает возможность жить там, снимать жилье и работать над собственными проектами. Я все время вкладываю в собственную работу, это стало привычкой. Мотивация и понимание того, что кто-то должен снимать и такие вещи, дают мне возможность как-то выживать.


Из проекта «По дороге революций»


Из проекта «По дороге революций»

- Не смотря на весь ужас войны, не считаете ли Вы, что она фотогенична?

- Есть такая притча, что людям, снимающим войны и конфликты, проще достичь результата, потому что вокруг много действия, эмоции зашкаливают - и это правда. На войне все чувства обостряются, более того, у фотографа тоже. Но добиться сильного образа очень сложно: это везение и невероятное терпение. Иногда своего кадра нужно ждать несколько месяцев, а это не все умеют. Если нормальные фотографы могут дождаться рассвета или заката, и это их преимущество красивого света, то для людей, снимающих войну, нет возможности ждать свет - все происходит как в боксе: у тебя есть лишь три секунды, чтобы поймать кадр. Ты должен быть там, дождаться этой ситуации и быть готовым, чтобы снять это или не снять. Но это уже другой вопрос. Многое проходит перед нашими глазами, что мы не снимаем.

Я думаю, что в нынешнее время дикого потока информации, очень сложно достучаться до людей. Например, конфликты в Багдаде, Ираке были топовыми историями в 2005-2006-2007 годах, а потом на это вдруг перестали обращать внимание. Дико несправедливо, потому что людей так же убивают, та же оккупация, то же количество американских солдат, то же количество повстанцев, и междоусобный конфликт - ничего не изменилось. Задача - рассказать эту историю, найти подход к возможности ее публикации - это очень сложно. Это можно сделать, если ты по-честному смог создать некий образ. Поэтому возвращаясь к вопросу: да, война страшна, но она при этом очень красива. Кто однажды видел смерть, никогда этого не забудет, и это не только зрительные образы, это еще и запахи - они остаются на всю жизнь.

Беседовала: Таня Стрига

обсудить на форуме zнята