Александр Тягны-Рядно: «Я всегда снимал свою фотографию»

На фестиваль «Янтарный бриз» ежегодно приезжают интереснейшие люди из разных стран. Побывать в их компании и не взять интервью - как минимум неразумно. Хотя с другой стороны - в ситуации постоянного общения весь день и со всеми не так легко выкроить время для полноценной беседы. И все же один раз нам это удалось. Диалог с фотографом Александром Тягны-Рядно длился несколько часов. За это время к процессу подключались и участники, и гости фестиваля. С Александром мы успели обсудить перипетии судьбы, особенности современной фотожурналистики, travel-фотографию и цифровые технологии.

Александр Тягны-Рядно. Фото: Татьяна Щербина
Александр Тягны-Рядно. Фото: Татьяна Щербина

- Александр, как в Вашей жизни появилась фотография в целом и travel-фотография в частности? Что, на Ваш взгляд, делает картинки из отпуска travel-фотографией?

- Я всегда снимал свою фотографию. Возможно, и фотографией-то начал заниматься, чтобы путешествовать. Профессию фотографа выбрал методом от противного. И выбор был осознанный, вычисленный.

Я 6 лет учился в МАИ. Стройотряды, горы, яхты, байдарки, скалы, горные лыжи. Приезжал, сдавал что-то и снова уезжал на очередные сборы. Фотографией тогда не занимался. И тут вдруг я оказываюсь в закрытом КБ рабочий день - с 8.00 до 17.00. У меня было ощущение, что я летел на скором поезде, а тут соскочил  на полустанке и… встал. Поезда проезжают мимо, а я стою. С трудом выдержал один год. Понял, что не смогу так долго жить, надо придумать что-то новое, заняться каким-то творчеством, чтобы можно было ездить, смотреть. Путешествия - это же наркотик. Это - единственный доступный легальный наркотик. Если ты на это подсел, то тебе все время надо больше. Что такое путешествие? Ты приезжаешь в новое место, получаешь впрыск адреналина со всех сторон. Этого организм и требовал.

Первая идея, которая пришла в голову - это кино. Значит, буду поступать во ВГИК. Можно было поступить на актерский, режиссерский, сценарный и операторский. И я пошел методом от противного - писал безграмотно, был весьма зажат сам по себе, значит, первые три специальности отпадали.  Оставалось только идти на оператора. Там надо было сдать 20 фотографий - значит надо заняться фотографией. Пошел в фотоклуб «Правда», чтобы понять, что такое фотография. До того у меня был фотоаппарат, я щелкал им, когда ездил в стройотряды, в  горы, ну так на память, как все. А что такое фотография - понятия не имел.

Моим первым учителем был тогдашний руководитель фотоклуба «Правда» - Юрий Андреев. Очень ему благодарен, многое от него взял. Там я сделал несколько осмысленных фотографий, но решил, что надо учиться еще. Поступил на фотокурсы при Союзе журналистов. Вела их Лидия Павловна Дыко, классик фотографии, преподавала во ВГИКе. Я думал, что у нее мне будет проще понять, что нужно для института и будет, соответственно, проще поступить. В итоге прошел у нее хороший курс классической композиции. По ее книгам до сих пор учатся все операторы и фотографы. В конце обучения она подарила мне свою книгу с лестной дарственной надписью. Храню ее до сих пор.

Собрался я во ВГИК, и тут на моем пути попался другой человек, который «совратил» меня в журналистику. У Лидии Павловны принцип работы был такой - она давала задания, мы их выполняли, затем на занятиях разбирали. Она всегда отбирала несколько фотографий для заключительной выставки, остальные - возвращала нам. Для этой заключительной выставки мы сами монтировали экспозицию. И вот мы стояли рядом с фотографом, Виктором Резниковым. Он преподавал в университете и был в то время единственным фотографом, который имел американское образование, окончил факультет дизайна в Нью-Йорке. Он поворачивал мозги окончательно, заставлял взглянуть на вещи с другой стороны. Он ходил по будущей выставке, переворачивал работы и читал фамилии. И тут Тягны-Рядно, и тут Тягны-Рядно... Вот Виктор мне и сказал, мол, что ты тут делаешь? И пригласил на свой курс на факультете журналистики. Я решил голову со ВГИКом не ломать и согласился.

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно. С этим снимком Александр пришел в фотоклуб «Правда». 1979 год

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно. 1983 год

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно. 1985 год

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно. 1984 год

Факультет дал не столько обучение в фотографии, сколько в журналистике. Почти сразу начал работать в газете. И что самое смешное - в школе меня еле-еле переводили из 8 класса в 9, по русскому языку с трудом на 3-ку натягивали. А в университете  произошел качественный скачок. К концу обучения у меня были блестящие оценки по всем дисциплинам, связанным с литературой и языком. Мама была просто в шоке, когда увидела мои зачетки! Когда я учился в школе, она мне говорила - получишь пятерку по русскому языку, я тебя в Париж отправлю. Это в советские-то времена! Когда я принес ей зачетку с пятерками по русскому языку, по стилистике - конечно, не стал требовать исполнения обещания.  Отправился в Париж сам гораздо позже на Фотобиеннале.

В то время в обществе «Знание» были одновременно созданы газеты «Аргументы и факты» и «НТР: проблемы и решения». Я начал работать в «НТР», пришлось быть и фоторедактором, и фотографом. На тот момент был еще студентом, и все тянул на себя. Начал осваивать макетирование, писать тоже начал. Едешь куда-то, снимаешь, следовательно, пишешь. Быстро прошел весь этот газетный процесс параллельно с университетом. Буквально через полтора года мне уже предложили стать ответственным секретарем газеты. Но я понял, что фотографии не изменю. Тогда же предложили место главного художника в журнале «Журналист». Это был конец советских времен. Но по социальной лестнице это было даже круче, чем «Советское фото» на тот момент. Там я начал работать достаточно активно. Параллельно заведовал отделом фотожурналистики.

- Все эти изменения происходили именно благодаря Вашей активности? Или все же
- судьба, стечение обстоятельств?

- Я управлял своей жизнью и даже сопротивлялся определенным поворотам судьбы. Благодаря мне на обложке журнала впервые появился портрет фотографа. До того там были заведующие отделами политики и т.д. Всего за 2 года работы на обложке появились 3 фотографа: Сергей Васильев, Владимир Вяткин, Василий Песков. Это был определенно решительный шаг против тогдашней идеологической машины.

Я много ездил и искал молодых фотографов. Нашел тогда массу интересных людей, которых впервые опубликовали именно в журнале «Журналист». Это были портфолио, 5-7 фотографий, и рассказ об авторе. Сейчас многие из них стали известными фотографами. Единственное, что не устраивало меня лично на тот момент - то, что  моя фотография была вторична. Мне надо было снимать тех, кто снимает, кто пишет. Это раздражало. И я ушел. Хотелось снимать жизнь, а не то, как снимают жизнь. Ушел в газету «Советская культура», с понижением. Взлетев до «самых высот», я начал карьеру наоборот!

Василий Песков. Фото: Александр Тягны-Рядно
Василий Песков. Фото: Александр Тягны-Рядно

В «Культуре» отделом заведовал Николай Данилович Еремченко, один из моих преподавателей в университете, я был его заместителем (пока он не ушел в «Правду»). Он преподавал у нас в Университете бильдредактуру, тогда это называлось фоторедактура, и научил нас тому, что очень важно для фотографов - саморедактуре, пониманию своей фотографии.

После этого ушел простым фотографом в газету «Известия». В карьере наоборот шел к большей свободе. Отказался от кормушки ЦК, от всех прочих привилегий.

- А чем Вы занимаетесь сегодня?

- Я фрилансер, ни к кому не привязан. После «Известий» ушел в кино. Это были где-то 90-е годы. Я понимал, что мне и газета уже жмет. На тот момент у меня уже состоялась первая выставка за рубежом - в Барселоне, «Печаль моя светла» (это была пленочная черно-белая фотография).  Когда я вернулся из Европы, первые несколько месяцев ходил и просто не понимал, чего от меня все хотят. Ну, представьте - первый раз выехал за границу! Я приехал в Барселону, один, мне дали квартиру, денег. Свобода полная! Я ходил по городу…  Это же еще и Барселона - фантастический город! Я прожил там месяц. От открытия до закрытия выставки. Особо делать было нечего. И я просто гулял. Это был просто шок. В Барселоне была продана фактически половина выставки, для меня это был головокружительный успех. Ну крышка-то и поехала.

- Сколько Вы получали за отпечаток?

- Так как это была моя первая выставка, фотографии стоили относительно недорого - по 200$ (50 на 50 с галереей). Хотя для сравнения - зарплата у меня тогда была 5$. В «Известиях» после приезда меня не трогали полгода. Я не снимал, вообще не мог ничего делать.

Когда оклемался - понял, что надо что-то все же делать. Тут и появилась тема кино. В этом мире было уже много знакомых и друзей, начиная с  фотоклуба «Правда», куда приезжало много актеров. Он размещался в ДК «Правда», где была студия и лаборатория. Это был престижный Дом культуры. А когда актеры приезжали туда выступать - мы их, конечно, затаскивали к себе на фотосъемки. И потом  в  «Советской культуре» обзавелся многими знакомствами в  этом мире, сам  ведь очень много снимал, хоть и был зам. зав. отдела. В тот период и сложилась выставка «Печаль моя светла». Жанровые работы из поездок по российской провинции  перемежались портретами людей из мира искусства.

Фото: Александр Тягны-Рядно
Из серии «Печаль моя светла». Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Из серии «Печаль моя светла». Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Из серии «Печаль моя светла». Фото: Александр Тягны-Рядно

Дирижер Геннадий Николаевич Рождественский. Фото: Александр Тягны-Рядно
Дирижер Геннадий Николаевич Рождественский. Из серии «Печаль моя светла». Фото: Александр Тягны-Рядно

Академик Игорь Васильевич Петрянов-Соколов. Фото: Александр Тягны-Рядно
Академик Игорь Васильевич Петрянов-Соколов. Из серии «Печаль моя светла». Фото: Александр Тягны-Рядно

Поэт Евгений Александрович Евтушенко. Фото: Александр Тягны-Рядно
Поэт Евгений Александрович Евтушенко. Из серии «Печаль моя светла». Фото: Александр Тягны-Рядно

Из «Известий» соблазнил меня Пицундой и кино Борис Галкин. Он в то время снимал фильмы и  пригласил меня фотографом.  Мы туда уехали на весь летний сезон. Море солнце, вино, фрукты, … а еще и деньги платили! Я даже был членом худсовета фильма. Отснял немало хороших кадров про кино, но больше про жизнь. Много там ездил сам, снимал.

- Что было дальше? Всегда интересно найти в жизни состоявшегося человека момент, который стал переломным… Он может быть коротким, длинным, или это может быть одно знакомство.

- Такого момента, пожалуй, и не было, или, наоборот, их было очень много. После «Культуры» я успел поработать во многих жанрах и со многими изданиями.   Много поездил. В кино еще несколько раз возвращался, кстати, там тоже не понравилась вторичность. Фотограф на съемочной площадке болтается у всех под ногами и мешает. И в газету возвращался (поработал в «Собеседнике»), даже журнал один создал, тоже кстати, туристический , правда, он просуществовал недолго. Поработал с агентством France Press стрингером. Там надо было заниматься жесткой западной журналистикой. В принципе, я  понимал, как это делать, но меня это ломало.

- Почему?

- У меня был наверно в голове свой таракан по поводу  фотографии. И я хотел снимать именно такую фотографию, которая мне нравилась, понимая ее лишь подсознанием. Искал возможности ее снимать. В «Культуре» это удавалось лучше всего. Единственное, что меня раздражало - начальственная должность. Многократно пытался уйти с нее и стать простым фотографом. Это не получалось. Поэтому и ушел в «Известия».

Лучшие фотографии Картье-Брессона, которые вошли в знаменитый альбом-концепцию «Решающее мгновение», как он сам говорил, сняты через месяц после того, как он взял в руки камеру и в течение жизни, по его же словам, он не стал снимать лучше. Фотография - это как музыкальный слух. Либо он есть, либо его нет.  Но тут я бы хотел сделать одну оговорку противоречащую классику:  если музыкальный слух все же есть, но он не абсолютен,  его можно развить. Если есть чувство фотографии - то его можно лишь технически скорректировать. Все остальное - должно быть  заложено.

У меня примерно та же история. Фотографии с первых месяцев занятия фотографией и самые последние - их сложно различить. Хотя я делал много зигзагов по жизни, но все равно выходил на свою дорогу.

Сегодня я остаюсь фрилансером. Мне интересно заниматься большими проектами. Когда уходил в свободное плавание, знал, что буду работать с издательством «Планета», единственным занимавшимся тогда изданием фотокниг. Я успел издать небольшую книгу о Святославе Федорове, после чего издательство благополучно закрылось. Стал заниматься выставочными проектами, пока не появились другие частные издательства, с которыми можно было работать.

- Было ли понимание, что работы будут (или не будут) продаваться? Или просто хотелось показать что-то?

- Тогда у меня не было надежды на то, что я стану известным фотографом и буду продавать работы за большие деньги. Скорее нравился процесс - сделать выставку, открыть, пригласить друзей. Это тоже был адреналин! Делаю это и до сих пор, даже если проекты абсолютно убыточны. Хочется, интересно - делаешь.

У меня есть лондонская серия «Полет над гнездом Грифона». Я ее делал как бы ни о чем. Это был период работы с частным английским агентством. Месяц жил в Лондоне и снимал черно-белую фотографию. Им это было не нужно, снимал для себя. Без понимания, зачем.  Тогда Лондон и не нужен был никому. Это сегодня - модный город. Отобрал 100 фотографий, напечатал 30х40.  Да, хорошие снимки, но что с ними делать? Потом как-то показал сотрудникам Британского посольства. Им понравилось, сделали благотворительную выставку в самом посольстве. Много работ продалось. Говорят, одна фотография висит у королевы.

Это все была ручная печать. Пожалуй, это был последний проект, который я отпечатал сам. Вскоре я остался без своей лаборатории. Сейчас тоже печатаю вручную, но уже не сам, а у печатников.

Из серии «Полет над гнездом грифона». Фото: Александр Тягны-Рядно
Из серии «Полет над гнездом грифона». Фото: Александр Тягны-Рядно

Из серии «Полет над гнездом грифона». Фото: Александр Тягны-Рядно
Из серии «Полет над гнездом грифона». Фото: Александр Тягны-Рядно

Из серии «Полет над гнездом грифона». Фото: Александр Тягны-Рядно
Из серии «Полет над гнездом грифона». Фото: Александр Тягны-Рядно

- Кого Вы могли бы назвать своей путеводной звездой в фотографии? На кого ровнялись когда-то или ровняетесь сегодня?

- Первой звездой была литовская артфотография. Это были поиски в потемках, конечно. Я построил свой точечный источник света. Печатал сам. Все это четко, жестко. Это где-то 80-е годы. Доводилось слышать, что вот кто-то что-то сделает - и все делают так же. На самом деле - это неплохо на определенном этапе. Когда утенок рождается - он идет за тем, кого первым увидит. Увидит курицу - будет считать ее мамой. Имбридинг! Когда я начинал - был всплеск литовской волны. И я пошел за ними. Главное - в определенный момент остановиться. Чем больше будет фотографов, за которыми ты можешь пойти, тем быстрее, галсами от одного к другому, ты выйдешь на свою дорогу.

Были и другие ориентиры в разные периоды - разные: Халдей, Генде-Роте, Резников, Кривцов, Арутюнов.  Одно время увлекся портретами  Валерия Плотникова. До сих пор убежден, что учиться на его портретах  композиции - очень полезно. Главное - это во время остановиться и не идти за кумиром слишком долго. Я буквально с полгода поработал в его манере. На тот момент снимал для «Собеседника» постеры на разворот. Отснял десятка два таких портретов и пошел дальше. Но понять, что, как и из чего строится в фотографии - это было полезно.

Из последних фигур, кто оказал влияние на всю фотографию, не только мою, - недавно ушедший от нас Сан Саныч Слюсарев. Я хочу сказать об одном, самом главном, на мой взгляд, что сделал Сан Саныч для фотографии. Физики очень четко делятся на два клана: теоретики и экспериментаторы. Народ больше знает блестящих мыслителей-теоретиков, выступающих по телевизору и получающих нобелевские премии. Но и те и другие делают одно, по сути, дело познают материю каждый своим методом, и кропотливая титаническая работа экспериментаторов ничуть не меньше важна, чем обобщающие идеи теоретиков. Экспериментаторы копят ту критическую массу опыта, который готовит качественные скачки в нашем познании мира. Так вот Сан Саныч был таким физиком-экспериментатором от фотографии.

Я знаком и с ним, и с его фотографией давно, он не получал каких то громких почетных премий, не устраивал шумных попсовых выставок, на которые тысячами ходили бы зеваки. Не был он долгое время знаком широкой фотолюбительской публике, но все кто начинал серьезно заниматься фотографией и пытаться осмыслять ее, хоть как то «для себя», неизбежно приходил к «фотографии Слюсарева». Пройти мимо этой глыбы было невозможно. По себе знаю, я, снимая, на первый взгляд, совсем другую фотографию, не сразу почувствовал эту монументальную тектоническую плиту фотографии Слюсарева под собой. У него много гениальных в своей простоте фотографий и каждый наверняка найдет у него что-то, что запало в душу. Многие считают его создателем своего тренда, направления в фотографии, но на самом деле он сделал гораздо больше. Своими исследованиями тонких материй, составляющих фотографию, тех неуловимых нюансов, делающих фотографию из ничего, он собрал именно ту критическую массу, которая привела к сегодняшнему «глобальному взрыву в фотографии», к переходу фотографии на совсем иной качественный уровень. Теоретикам от фотографии еще предстоит осмыслить и разобрать по кирпичикам его роль, но уже сегодня видно, что кирпичики эти проступают и в супержурналистике Козырева и Максимишина, и в феерическом фотоимпессионизме Пинхасова, и в жесткой фотохирургии Щеколдина, и в холодной «артстраненности» Мухина, не говоря уж обо всем гламуре и прикладной фотографии.

Но все же основным маяком для меня был и остается до сих пор Анри Картье-Брессон. Можно долго говорить о его фотографиях и учиться на них, и любоваться ими, и завидовать, и подражать… Но кроме всего этого он еще и сформулировал словами в своем знаменитом манифесте, все основные принципы документальной фотографии. Этот манифест фотографов определил практически всю фотографию на многие годы. Я пытался какие-то вещи сформулировать сам. Но понял, что лучше, чем он уже не скажешь. Остается только цитировать.

- В этом отношении Вы солидарны с Александром Лапиным?

- Я очень уважаю Лапина, и считаю, что он очень много сделал для развития фотографии. Что касается Картье-Брессона - я с ним абсолютно согласен, только на нем одном не надо останавливаться. После Брессона появился тот же Себастьян Сальдаго, который продолжает эту линию, но в другом направлении. В Magnum - это Пинхасов, который ушел от брессоновской фотографии в совершенно другую сторону. Кляйн, который занялся разрушением композиции. К этому приходит и Пинхасов. И в этой деконструкции фотографии есть своя положительная сторона!

Мы как-то общались с одним из фоторедакторов Life и обсуждали, что российская фотография до поры до времени сильно пахла потом, во всем была сделанность. Монументально, основательно. Но без легкости бытия. Я сейчас прихожу к тому, что кайф фотографии - в сиюминутности. Этим фотография и отличается от других искусств. Нарисуй птичку на живописном полотне - тебя не поймут, обсмеют и заплюют, а случайно влетевшая птаха в фотографический кадр - делает, порой, весь снимок.

Последние опыты в фотографии идут к ее облегчению именно в этом смысле. И не только к выявлению того самого «решающего момента», но и к случайности, к нарочитому введению случайных элементов в кадр, чтобы они эту самую легкость и хранили.

- На сегодняшний день Вы - фотограф, журналист, фотохудожник, учитель фотографии, блогер …?

- До кризиса я был только фотографом. Загрузка была очень высокой. Но в  какой-то момент закрылись 5 журналов, с которыми я работал, еще несколько - прекратили стороннее финансирование. Именно кризис сподвигнул меня на многие вещи, и я очень доволен. Я открыл для себя интернет и его безграничные возможности, занялся преподаванием фотографии и в этом тоже нашел много положительных сторон и для себя лично…

Хотя всю жизнь я и проработал в фотожурналистике, не считал и не считаю себя журналистом. Считаю себя фотографом и терпеть не могу слово «фотохудожник». «Фотограф» - вполне самодостаточное слово. Журналистика для меня всегда была возможностью удовлетворения собственного любопытства за государственный счет. Я ездил снимать не только то, что надо было для газет, но и «для себя». В первые командировки ездил, еще когда работал в «Научной газете». В одной из таких поездок посетил Якутский научный центр. Если бы работал просто как журналист - отснял бы ученых, и кому они были бы сейчас нужны? А я ходил и снимал свою, ту же самую документальную фотографию. В те времена ее бы никто и не опубликовал. Но я снимал. И я смотрел в разные стороны, снимал без надежды на публикацию. Там же снял проспект Ленина. И в итоге, она стала моим личным рекордом - это моя фотография, напечатанная самым большим  размером в газете. Это была целая первая полоса газеты «Россия», первый номер которой и вышел с этим снимком. После этого были развороты «Собеседника», но они были такого же размера. А в той фотографии - всего три элемента, но там был образ! Картье-Брессон говорил, что гениальная фотография - это когда все сходится в одном месте: смысл, композиция. Когда в определенную форму вкладывается определенный смысл. Кстати, эта фотография положила начало большому циклу фотографий«Ленин с Нами?», который я снимаю много лет не только в России, но и по всему миру.

Цюрих. Из цикла «Ленин с Нами?». Фото: Александр Тягны-Рядно
Цюрих. Из цикла «Ленин с Нами?». Фото: Александр Тягны-Рядно

Якутск. Из цикла «Ленин с Нами?». Фото: Александр Тягны-Рядно
Якутск. Из цикла «Ленин с Нами?». Фото: Александр Тягны-Рядно

Москва. Из цикла «Ленин с Нами?». Фото: Александр Тягны-Рядно
Москва. Из цикла «Ленин с Нами?». Фото: Александр Тягны-Рядно

- А чем Вы сегодня зарабатываете?

- Параллельно с работой в журналах я делал книги как фотограф и как составитель. Это авторские заказные альбомы, для того же «Лукойла». А в кризис пропали не только журналы, но и альбомы, рекламные бюджеты и больших компаний были урезаны. Я год не получал ни одного гонорара. И такая ситуация сложилась в Москве у многих. В этот момент на первый план вышла  моя третья ипостась - выставочно-галерейная. Работы в галереях все же продавались. Лондонская серия сыграла тут немаловажную роль. Я делал эту выставку в т.ч. и в Баку. И там у меня купили все работы. Этого гонорара хватило, чтобы год заниматься интернетом, создать блог и придумать фото-туры, которые я начал возить по всему миру.

Начал заниматься и преподаванием в школах фотографии. Это оказалось достаточно интересно. Я сам для себя собрал многие вещи, сформулировал и получился хороший курс travel-фотографии на 5-10 занятий. Провожу мастер-классы, благо пользуются спросом на разных уровнях.

Недавно состоялся тур в Шри-Ланку. И собираюсь его повторить. Это фантастическая страна с точки зрения фотографического адреналина. А первые туры делал по странам, которые знаю. Вот только что провел выездной мастер-класс в Лондоне. Затем будет интересная программа в Камбодже,  на Кубе, в ближайших планах: Париж, Барселона, Мадагаскар, Вьетнам, Калифорния, небольшие туры по России:  Ярославль, Суздаль, Рязань.

- Расскажите подробнее о фото-турах. Что снимают в таких поездках? Чему Вы учите?

- Основная моя задача - учить умению видеть. Travel-фотография - это элементарная вещь, что вижу - то пою. И всегда полезно походить с кем-то из фотографов и понаблюдать, как он работает. Увидеть, как другой фотограф видит мир. Кроме того еще очень важная вещь - развитие чувства композиции. Ну и, конечно,  - думать, думать фотографическими образами.

- А надо ли делать то же самое, копии? Вы везете группу, и получается, все снимают то, что видите Вы?


- Перед тем, как мы уезжаем, я требую небольшое портфолио от каждого из участников. Смотрю, как, кто и что снимает, и в каждом стараюсь найти что-то, что присуще именно этому человеку. Его путь. То, до чего дошел и куда ему двигаться дальше? Найти дорожку для каждого и предложить - это одна из самых интересных задач.

После поездки в Шри-Ланку мы сделали фотовыставку. Уровень авторов в поездке был очень разный. Но за 10 дней люди развернули свои мозги и начали двигаться каждый в своем направлении. И выставка получилась очень достойная. Хотя она была первой для большинства авторов. Они получили хороший заряд энергии и энтузиазма на будущую жизнь в фотографии.

- Какова аудитория Ваших туров?

- Начнем с того, что это недешевое удовольствие. Во многом это для фотолюбителей, которые когда-то наступили на горло собственной песне и ушли в бизнес. А теперь у них есть возможность приобрести аппаратуру и ездить в такие путешествия. Иногда присоединяются и начинающие профессионалы. Люди очень разные, но это всегда люди болеющие фотографией и соответственно, собирается команда единомышленников.

Что касается экипировки, то тут я демократ и не ставлю условием наличие профессиональной аппаратуры -  снимают не фотоаппаратом, а головой в первую очередь. Часто наоборот стараюсь умерить пыл слишком переэкипированных технарей. Я считаю, что вредно носить с собой «чемоданы с объективами». Сам беру в поездки простейшую оптику. Фотография же сильно зависит от настроения! Если таскаешь в дальних поездках тяжелые кофры - устаешь, раздражаешься, и это все автоматически вылезает в фотографии.

- Сколько людей ездит в фототуры?

- Оптимальная группа - 7-8 человек, чтобы была возможность работать с каждым. Ведь после каждого дня съемок мы разбираем отснятый материал.

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

- Видите ли Вы, кто из участников в фотографии пойдет дальше?


- Люди собираются, как я уже говорил, очень разные. И, конечно, хочется не навредить, не дать лишних надежд и в то же время не сбить с пути. С нами в Шри-Ланку ездила девушка-фотограф из Ярославля. С ней я работал достаточно жестко, т.к. она профессионал. Но зато потом, когда она увидела свои работы на выставке - чуть не плакала. Но уже от счастья.

Ездят и люди в зрелом  возрасте. Они путешествуют, снимают качественно и хорошо. Но для себя. Зачем им что-то навязывать в фотографии? Ездила с нами семейная пара, обеспеченная, увлекающаяся фотографией. И они были очень довольны, что я каждого из них немного развернул в свою сторону.

- Вы всю жизнь связаны с фотожурналистикой. Что с ней происходит сегодня? Как на нее влияют современные тренды, та же возможность для любого человека прислать в СМИ фото хоть с мобильного телефона, главное - чтобы из центра событий?


-  Если говорить именно о журналистской фотографии - то она убивается. И уже давно. Начнем с того, что фотожурналистика забита в угол телевидением. Как в свое время фотография уничтожила журналистскую живопись, так же и Интернет убивает фотожурналистику. Уже через 15 минут в Живом Журнале появляются полные фотоотчеты о любых событиях. Так что можно сказать, что Интернет убивает и тележурналистику.

Но журналистика это одно, а фотография - другое. Сегодня именно арт-фотография переживает всплеск. Количество все же преобразуется в определенное качество. Любой может за свою жизнь сделать гениальную фотографию. Нужен только фоторедактор, который ее найдет. Вот это и есть гениальные зернышки, которые выискиваются в пространстве Интернета.

- Выискиваются? На сегодняшний день пробиваются те, кто более активен. Раньше граница между фотолюбителями и профессионалами была более четкой и понятной. Среди авторов были и те, кто работал только в направлении арт-фотографии. А нынче армия тех, кто готов и альбомы выпускать, и выставки делать - огромна! Нет ли ощущения, что все это теряется и все смешивается?

- Смесь-то есть! Но от этого хорошая фотография не пропадает. Не важно, где мы ее найдем - в огромном чане или маленькой тарелке. Другой вопрос, что количество таких бриллиантов не увеличивается.

А что касается смешения любителей и профессионалов - так этот процесс начался намного раньше. Ведь та же литовская фотография - она вся любительская! Там было мало художников-профессионалов. Тем не менее, это была огромная мощная волна. И до сих пор от нее много брызг.

- Как Вы относитесь к репортажно-постановочной фотографии, когда автор вводит в кадр дополнительные элементы для усиления образа?


- Это же целое течение! В том же гламуре одно из модных направлений - съемки «а-ля репортаж».

Если говорить о журналистике - то это плохо и вредно. Если говорить об искусстве фотографии - можно делать все, что угодно. Все зависит от вкуса, чутья. Я лично считаю, что в журналистике постановка просто исключена. Журналист должен показать не то, что он думает про событие, а то, что происходит. ОБЪЕКТИВНО!

В чем отличие фотожурналистики от фотоискусства? В фотоискусстве ты показываешь больше себя, как ты относишься к этому. В этом отношении и есть ценность! А в журналистике должна быть именно информация. Твое отношение портит все. Каждая журналистская фотография - это социальный поступок. Ты можешь ошибаться, и твое отношение еще ничего не значит.

- Иными словами, фотожурналист должен оставаться сторонним наблюдателем?

- Конечно!

Москва, 1991 год. Фото: Александр Тягны-Рядно
Москва, 1991 год. Фото: Александр Тягны-Рядно

Андрей Дмитриевич Сахаров. Фото: Александр Тягны-Рядно
Андрей Дмитриевич Сахаров. Фото: Александр Тягны-Рядно

Мстислав Леопольдович Ростропович. Фото: Александр Тягны-Рядно
Мстислав Леопольдович Ростропович. Фото: Александр Тягны-Рядно

- А как быть с ситуацией, которая складывается в последнее время: одни - приверженцы документальной фотожурналистики, другие - арт-журналистики. В первом случае - как происходило, так и сделано. А во втором - фотограф пытается привнести в снимок той же композицией больше эмоций, чтобы усилить восприятие фотографии. Пример с портретами. Они вроде и репортерские, но в то же время - постановочные. Человек знает, что его фотографируют и в его поведении автоматически все меняется. Действительно ли существует такое разделение и его просто надо принять? Или же споры небеспочвенны?

- Мое личное мнение - разделение должно быть. Журналистика не должна быть артом. Правда, есть еще понятие гламура в прессе. Это отдельное направление, где приемы «под журналистику» широко используются.

Постановку и фотожурналистику надо разделять. Я могу вернуться к Картье-Брессону снова. В его книге есть ответы на все вопросы. И как раз про портрет он говорил, что фотожурналист должен быть как можно менее заметен. Фотограф и так раздевает человека в портрете. Поэтому он должен как можно меньше воздействовать на человека своим присутствием.

Что касается дополнительных элементов, улучшений - Брессон этим не занимался, хотя у него есть кадры, которые кажутся совершенно невероятными. И всегда отрицал, что у него были постановки. Я считаю, что он просто гениальный везунчик.

- А есть ли смысл копаться в вопросах постановки? Или же мы видим изображение и принимаем его таким, какое оно есть? Как оно было получено - это уже второй вопрос…

- Это абсолютно верно для арт-фотографии. У меня часто спрашивают про отношение к фотошопу, вокруг которого нынче много дискуссий в Интернете. Но взяв в руки цифровую камеру, ты уже обработал изображение! Там уже заложена программа для этого, только обработал твою фотографию не ты сам, а программист, придумавший эту программу встроенную в аппарат. И эти споры абсолютно бессмысленны.

Что касается журналистики - здесь есть факт, который нельзя искажать. И чем он более девственен, тем он более ценен. В искусстве наоборот - чем больше ты вложил своей энергетики, тем лучше. Если есть чувство меры, то «что» и «как» - никаких вопросов не вызовет.

- Все это знают и вроде принимают. Откуда тогда такое количество скандалов с  агентствами, дисквалификаций в конкурсах? Профессионалы одновременно и руководствуются этикой фотожурналистики, но и регулярно преступают определенные границы.

- Это не пришло с цифровой фотографией. Дисквалификации были и до того. Можно вспомнить пример Сергея Васильева, фотографа из Челябинска. В советские времена он был единственным обладателем 4-х наград «Золотой глаз». На одном из World Press Photo его дисквалифицировали за подрисовку на чернобелом отпечатке кровянкой. Это, в принципе, правильно. Человек субъективен, и в журналистике приходится наступать на горло своей собственной песне.

А агентства - тут решающий фактор деньги. Все хотят заработать больше. Это было во все времена. Недобросовестные люди всегда были и всегда будут. Это не проблема сегодняшнего дня. Проблема сегодняшнего дня - это разрушение фотожурналистики. Как раз перед отъездом сюда, зашел на выставку World Press Photo в Москве. Я был поражен. После всех дисквалификаций среди работ все равно видишь откровенные постановки. То, через что арт-фотография прошла лет 20 назад, теперь появляется в журналистике.

- Приезжает фотограф в деревню, а там бабушка решила курицу зарезать. Он не вмешивается в процесс, но просит взять не нож, а, к примеру, топор. Дальше - ситуация разыгрывается свободно. Но на начальном этапе был факт режиссирования. Это считается постановкой, на Ваш взгляд?

- Если подходить к вопросу предельно формально, то фотограф должен был идти мимо и просто щелкнуть затвором. Тогда это была бы фотожурналистика.

Надо помнить простую вещь. Когда фотография как поступок влияет на мир - это одно. Так что скорее вопрос в том, какое значение имеет этот снимок. Есть известный кадр на площади Тяньаньмэнь, где человек с авоськой останавливает танковую колонну. Вот в том случае постановка была бы преступлением. А так - погрешность. У каждого человека есть свои слабости.

© Jeff Widener (The Associated Press)
© Jeff Widener (The Associated Press)

- Какое влияние на фотографию оказывают цифровые технологии и легкость получения изображения? Это развитие или фотография умирает?

- Я считаю, что прогресс в любом случае положительный. Сначала появилась огромная карданная камера, потом Кодак, потом - Leica. Это всегда был шаг вперед. Так же и цифра. Когда появились камеры с автофокусом - появилась и целая волна фотографов, которые не понимают динамической композиции и выстраивают все по центру. На заре этого явления тоже говорили, что фотография умрет. Тем не менее, массовое увлечение автофокусом прошло. Появилась цифровая техника со своей отрицательной стороной. И в то же время - положительной. К примеру, возможность снимать в полной темноте. Мне лично не хватало Mark II. Когда работаешь в студии - можно или добавить свет, или убавить. А мне такая фотография неинтересна! Я всегда снимал на пределах возможностей фототехники. Поэтому интересно было снимать в полутемных пространствах репортажную фотографию. Пленок уходило много. Это дорого! Приходилось себя ограничивать. А с цифрой я свободнее.

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

Фото: Александр Тягны-Рядно
Фото: Александр Тягны-Рядно

Прогресс - это положительный эффект. А все остальное - наносное… При любых новых технологиях количество гениальных фотографов, писателей, художников одинаково. От каждого поколения остаются единицы! И неважно, будет Интернет или не будет. В сети будут миллионы, а от поколения останется 2-3, которые что-то внесут в фотографию.

- Имеет ли цифровая фотография ценность? Или если есть желание продавать - надо идти в ручную печать?

- Ручная печать обязательно! С подписью, номером копии и т.д. Фотографии продаются и из минилабов. Я много вижу на выставках L-принтов. Продают и задорого. Многое зависит, конечно, от автора. Покупатель доверяет ему и галерее.

В проекте, который я делаю с 50 фотографами, есть разные снимки. Мы просили фотографов присылать или отпечатки, или файлы, чтобы мы напечатали сами.

Нам удалось организовать в Москве первый российский фотографический Sotheby's. Один из критериев отбора - авторские работы. Сергей Борисов, Виктор Ахломов, Александр Китаев, Григорий Ярошенко. Гарик Пинхасов предоставил цифровой отпечаток. Александр Гусов и Сан Саныч - тоже цифра.

- Александр, а как Вы себя ощущаете в блоге?

- Все началось с того, что блог завела моя жена, поэт и литератор. Я с полгода присматривался. В конце концов, я понял, что тут можно найти и фотографическую нишу. Еще чуть позже понял, что это используется как инструмент для организации разных проектов. Мне нравится в блоге, я его делаю с удовольствием и, думаю, он интересен не только мне… Заходите ко мне в гости со всеми вопросами и проблемами!

Сегодня точно можно сказать - чего нет в Интернете, нет вообще. Поэтому хочется выразить особую благодарность создателям таких вот фотографических порталов, как photographer, znyata, photopoligon и других. Вы делаете очень нужное дело, важность которого трудно переоценить. Спасибо Вам за это, ну и за внимание к моей скромной персоне.

- Спасибо Вам за беседу!

Беседовали: Елена Кушнир, Альфред Микус, Сергей Михаленко

обсудить на форуме zнята