Андрей Ленкевич: магическое воплощение тысячелетней традиции
В белорусской фотографии Андрей Ленкевич заявил о себе быстро и уверенно. Все началось с серии о Езидах и ошеломляющей истории воплощения. Затем - работа в газете «Наша Нiва», курс в фотографии в ЕГУ, сотрудничество с иностранными новостными агентствами, участие в конкурсах и фестивалях. А еще - работа, упорная работа. Сейчас Андрей один из немногих, кто представляет белорусскую фотографию в Европе. И представляет достойно. А еще - учит начинающих фотографов, как стать успешными и современными, как не сломаться в борьбе за выживание на тяжелом поприще фотографии.
Большим шагом на творческом пути стала книга, даже не шагом, а целой главой. О ней, о фотографии, о язычестве и планах на будущее я и поговорила с Андреем. 
- Что для тебя фотография?
- Для меня это итог долгого процесса подготовки и размышления. Ты долго думаешь о чем-то, готовишься, и в конце получается фотография, понятно что, зачем, почему и как.
- С каким настроением, с какими мыслями ты приступил к теме язычества?
- С восхищением, что у нас такая древняя культура, которую я неожиданно для себя открыл из репортажей Анатолия Клещука. И в какой-то момент я понял, что наша история начинается не в ‘45 и не в ‘94, как многим хочется, а длится много тысяч лет. Не просто тысячу, а много тысяч лет, и есть вещи, которые не зависят ни от чего и ни от кого, они просто есть и долго будут. И белорусы имеют огромный багаж, который сейчас умирает, и мне показалось, что фотографии могут оставить хоть немного. Мы, белорусы, огромная кладезь по словам Ирины Мазюк, с которой мы много всего сделали, и благодаря исследованиям которой большая часть книжки смогла быть сфотографирована. Она сказала фантастическую вещь, что сейчас остался только верх айсберга. И как нас на уроках географии учили, что айсберг только на 10-15% находиться сверху, он весь внизу. И вот эти 10% нашей истории скоро исчезнут, осталось всего пару лет. Вот с таким оптимизмом и радостью я начал, потом это продолжилось, углубилось и теперь это тяжелый груз знания и большая ответственность.
Очень многие, кто видели книгу и фотографии задают вопрос, что для меня язычество. У многих есть такое понимание: вот корова, отрезали голову, положили и танцуют, желательно ночью, под луной. А для меня стало понятно, что язычество это совсем просто – это огромное мировоззрение, с которым до сих пор живут белорусы. К христианству мы только потихонечку подходим.
- Только сейчас?
- Я не думаю, что только сейчас. Есть факт, что первые церкви на Полесье были построены в XVIII веке, вот и все, что больше говорить? 200 лет назад. А вообще в Беларуси они начали строиться в XIV – XV веке. Т.е. мы сейчас говорим про культуры, одной из которых 10- 20 тысяч лет и другой - 500 лет. Понятно, что это долгий процесс перехода. Cейчас очень многие наши праздники имеют непосредственную связь с язычеством. Язычество для меня это все и показало. У меня деревенские корни, и все эти незабываемые лета, которые я ненавидел тогда в детстве, сейчас превращаются в эти фотографии.
- Сколько лет ты посвятил этой теме?
- Около 2,5 лет. И потом прошел еще ровно год от первого дизайна книжки до ее выхода.
- Что для тебя значит эта книга?
- Это первая книга, перед этим был только каталог. Это полностью проконтролированное и сделанное мною. Я с восхищением могу сказать, что мне удалось собрать фантастических людей, которые участвовали: Сергей Шабохин - дизайнер, который имел полную свободу, Ирина Мазюк, которая проводила невероятные исследования во время съемок, Юля, моя жена, которая обрабатывала эти фотографии, Светлана Полещук, которая писала текст для книги. А так же технические ребята, которые относились к этому не так как к обычному продукту, например газете, которую надо сверстать и издать, а много читали, много понимали, много входили, и это для меня было очень важно. С другой стороны я хотел бы поблагодарить немецкий фонд Маршала, который так помог сделать из PDF-файла книгу, которую можно держать в руках. Это такая магия, потому что была идея, был процесс съемки, были фотографии, были выставки, были победы и потом магическим образом появляется книжка. Самое интересное, что такая необычная тема, и она так же необычно реализовалась. На обложке у женщины пропадает лицо. Об обложке было много споров и разговоров, большинство людей, с которыми я советовался, были против, чтобы она была такой, а мне кажется, что мы все правильно сделали. И самое смешное, что печатники остановили процесс печати обложки, потому что кто-то заметил, когда вышли первые, что у женщины нет лица, и они советовались по этому поводу с главным дизайнером. Но он им сказал: «Продолжайте, тут так и надо». Вот так. В этом вся эта книжка: сильная энергетика темы, и там внутри это все тоже реализовалось. Я очень рад, что Сергей сделал такой дизайн: странно написанное название, странные края, двойные обложки и так далее. Ну и книжка посвящается родителям, это самое главное.
- Какие уроки ты извлек во время работы над темой язычества и за время, пока книга готовилась к выходу?
- Главный урок – это был ответ на вопрос, поставленный в самом начале. Для меня он тогда не был четко сформулирован. Я ответил на вопросы, кто такие белорусы, что, почему и как, кто я, кто мы. Я очень надеюсь, что для меня это был подведенный итог съемки прошлого, т.е. для меня стало понятно как для фотографа, что я к прошлому не возвращаюсь. Я знаю, что этим заражены очень многие творческие люди в Беларуси. Я это по себе очень хорошо знаю, мы очень боимся жить в будущем и тем более в настоящем.
- Как это прошлое выражается в творчестве?
- Посмотри на фотографии, которые снимают фотографы. Артур Клинов снял фантастическую историю, но она о прошлом: она о городе солнца, которого нет, который мог быть когда-то, но это не существует. Так же то, что я снимаю, это тоже не существует в каком-то смысле. Т.е. оно существует в книге как что-то, а если посмотреть в реальности, то: а - книга черно-белая, b - она квадратная, с - люди, которые помнят, по их понимаю традиции, по моему понимаю - обряды, для них же это тоже не так, как вижу это я, с моей стороны это сильная интерпретация. С другой стороны, я снимаю прошлое, стараюсь снять так, как это, наверное, было когда-то давно. И я это очень четко понимаю сейчас. Я не хочу говорить про коллег, пускай каждый для себя решает. Но, то, что я вижу - это визуальный язык в лучшем случае 80х, никак не 2000х и никак не сегодняшнего дня. Я это прекрасно знаю по себе, поэтому для меня, наверное, это прошлое. Сейчас я снимаю какие-то фотографии, которые начинают складываться в папки и ждут осмысления и окончания. Мне кажется, что это будет современный белорусский юмор и китч. Я стал, наконец, снимать цветом, понятным современным цветом. И я уже слышал комментарии: «Ого, ты же арт снимаешь!» Я стараюсь найти баланс между артом и документалистикой. Очень хочется быть современным фотографом, но это очень субъективно. Мне кажется на то, что мы снимаем прошлое, очень сильно повлияла изоляция, в которой мы находимся в Беларуси. А с другой стороны, я видел реакции многих кураторов или людей, которые приезжали и встречались с нашим искусством, они тоже очень сильно удивлялись и говорили о том, что очень много пессимизма и изолированности. Так что для меня, я надеюсь, эта книга означает подведение какой-то черты.
- Над чем ты сейчас работаешь?
- В каком-то смысле завершен проект с портретами белорусов, которые живут и работают в Польше, и 22 октября будет выставка в Бельске. Я уже сделал PDF-версию книжки, и я надеюсь, что мы скоро сможем ее издать.
А сейчас снимаю белорусские цветы. Я начал снимать клумбы, мне казалось это диким китчем и фантастической субкультурой. Потом углубился в тему и для меня как фотографа оказалось, что есть уникальная история с пластиковыми цветами, которые у нас используются дичайшим образом в интерьерах, на кладбищах и т.д., в деревнях это превращается во что-то специфически чудное. С другой стороны, пластиковые цветы используют на выставках, в домашних интерьерах. И все это складывается в такую цветочную вакханалию. И еще есть несколько историй, которые я начал, нужно подождать, посмотреть, возможно, будет что-то про Чернобыль. Посмотрим.
- Вот ты все работаешь, работаешь. Есть ли у тебя выходные, отпуск, каникулы?
- Я хочу впервые в жизни взять отпуск. Книжка забрала просто все. Я себе говорил, вот книжка выйдет, я возьму себя в руки и все, сразу в отпуск. Но сейчас я себе говорю, вот сейчас тут запланировано на три недели вперед, вот это, и точно все. Я в ноябре поеду на Paris Photo, уже куплены билеты, я надеюсь, что там удастся отдохнуть. Я не буду ходить по выставкам хотя бы несколько дней, и надеюсь, что это будет просто тихое спокойствие где-нибудь. Не было отпуска никогда в жизни!
- Участие в конкурсах, фестивалях, выставки – это необходимость или личное желание?
- Это обязательная составляющая активности. Потому что, если тебя нет в выставках, тебя не будут знать кураторы, а, значит, не будут знать журналы и так далее, все взаимосвязано. О чем мы уже говорили, если ты хочешь существовать в современности, то ты должен быть везде, потому что конкуренция очень большая. Я слышал такую теорию, что самая большая конкуренция на рынке фотографов в Европе. И, наверное, это так. Потому что на выставках, фестивалях и так далее ты видишь тысячи ребят, и понимаешь, что не знаешь даже одного процента того, что происходит. Ты видишь их, открываешь для себя какие-то книжки, фотографии, и они вызывают у тебя шок. Недавно я видел книжку, которая вышла у японца Хироси Сугимото (Hiroshi Sugimoto), ретроспектива за 13 лет. Он был на каунасском фестивале два года назад с фотографиями моря. Вот это, кстати, хороший пример того, что фотография – это отдельная огромная цивилизация. Человек снимает магнитные поля… Я увидел – у меня шок. Человек снимает экраны театров, для него специально включают свет и он просто снимает. Он так снял море, что хочется умереть, глядя на эти фотографии, это настоящая такая пастель… И через запятую, там столько всего! Меня, как радиофизика, магнитное поле просто убило. И это чудесные фотографии. И еще это ответ про современную фотографию. Они черно-белые, и якобы из прошлого, но визуальный язык и само изображение очень современные. Причем, он пришел к этой теме впервые увидев дагерротипы. Это очень долгая история: посмотрел на оригиналы, связал это с электричеством. Полнейшее безумие и очень хороший пример современной фотографии.
Или Сергей Шабохин, дизайнер книжки, пару месяцев назад показал проект фотографа, который снимает минные поля. Смотришь – чудесный пейзаж леса, поля, а ниже написано: «Снайпер с такой-то винтовкой, в таком-то обмундировании сидит вон там». Ты начинаешь искать и не всегда можешь найти. Мне кажется, это и есть современная фотография, которая ушла уже непонятно куда. Я не говорю про мультимедиа, это вообще отдельная история.
- Какие люди на тебя повлияли? На твое творчество, на твое мировоззрение.
- Говоря про книгу, она не просто так родителям посвящена. Потому что в большинстве она и родилась благодаря им. С одной стороны это странно звучит, но с другой, та деревенская жизнь трехмесячная, четырехмесячная, которая была постоянно, она и заложила основу. Я только сейчас начал вспоминать, после выхода книжки, как бабушка запирала на замок корову и говорила, что соседка ведьма, превращается в жабу и если не закрыть хлев, то она выпьет молоко из коровы. Все эти истории я воспринимал абсолютно нормально, верил в это. Моя мама до сих пор убивает жаб-рапух. Язычество - оно вокруг.
А про других людей… Достоевский это для меня такая глыба. Его «Бесы», это то, что меня просто взорвало изнутри. Книжка, которую боишься читать.
Мартин Парр, как фотограф и как человек, для меня это что-то. В Каунасе он был, для меня это была очень важная встреча. Все что я нашелся сказать, стесняясь, это спасибо за его фотокнижную энциклопедию. Он сказал, что работает над третьей частью. Выйдет книга о том, что сейчас делается: о книгах, которые печатаются на Blurb.com, о самиздатах, и еще сюда войдет то, что было упущено в двух первых книжках. Мартин Парр – это хороший пример гения, человеческого, не фотографического. Такая широкая персона учит, что нужно смотреть, слушать, учить.
Сейчас, на самом деле, очень много всего влияет. Интернет дал возможность получать информацию, куда нужно ехать, двигаться. Вот, например, в Каунасе была фантастическая история о влияниях. В Каунас в этом году приезжали иранский фотограф Mehrdad Afsari, фотограф из Бразилии Fernanda Prado. Если себе представить карту мира и значение Каунаса, то можно смело говорить, что это далеко не культурная столица даже Европы, это просто город, в котором проходит великолепный фестиваль. То, что делает Миндаугас Каваляускас, это просто фантастика: собирать такое огромное количество разных людей каждый год. Вот в этом году приехал человек из Ирана. У меня был культурный шок. Я сначала я подумал, что он тут делает - где Тегеран, а где Каунас?
Это тоже хороший пример, что значит быть современным фотографом. Человек живет в Иране, он преподает там в трех университетах, его фотографии продаются на Сотби, у него была выставка в центре Помпиду, в Лондоне и в других самых знаковых местах в Европе. Он ездит на стажировки в Европу и Америку, но при этом живет в Иране. После возвращения он сидит в тюрьмах, его пытают, спрашивают. Но, то, что он делает, это шок, у всех был шок, кто был в Каунасе, потому что это высший пилотаж современной фотографии. Например, его проект о пересечении культур Америки и Ирана. Ирана, как одной из самых древних цивилизаций, где все зародилось и Америки, которая, как наше христианство, имеет очень короткую историю, но при этом Америка рассказывает всему миру как жить. И он сделал наслоение 10-12 фотографий в одной, иранских и американских. И это такое безумие, потому что так много слоев, но ты все понимаешь, когда начинаешь их рассматривать: вот такси в Нью-Йорке, а вот кусочек храма иранского, какие-то люди, и все это в одном месте разных национальностей. И это все выглядит безумно красиво, потому что это сделано с безумным вкусом и с безумным смыслом, и это ты чувствуешь, читаешь.
Ты спрашивала про участие. Обязательно надо участвовать! Потому что тогда ты видишь людей, их проекты и кто чем занимается. У меня в Каунасе были очень приятные встречи. Были люди, которые рассказывали, что занимаются исследованием значения птиц в языческой культуре. Потом была девушка куратор из Кракова, она язычеством занимается довольно давно и фотографирует современных польских язычников, она тоже в теме и ей интересно что-то сделать вместе. А как без этого? Нельзя не участвовать. Вот поэтому я еду через месяц на Paris Photo, потому что хочется видеть, разговаривать, делиться книжками, слышать.
Мы скоро сделаем презентацию вышедшей книжки «Язычество» в Минске. Она состоится 12 ноября в Гете Институте. На самом деле я рад, что все перенеслось на месяц, потому что можно будет лучше подготовиться и понять. И еще на презентацию приедут из Пинска герои книжки, так что будут сакральные песни, и мне кажется, что это очень важно.
Приглашаю всех на презентацию!
Презентация книги Андрея Ленкевича «Паганства» состоится в Гете Институте 12 ноября 2010 в 19.00 по адресу г. Минск, ул. Веры Хоружей, 25/3.
Беседовала: Таня Федоренко
