«Восточный блок» в объективах бельгийских фотографов
Несмотря на растущее число фотопроектов, снятых иностранными журналистами о Беларуси, на визуальной карте Европы для многих страна все еще представляется белым пятном. Помимо бюрократических формальностей и всем известных сложностей, возникающих при попытках уличной съемки в Беларуси, важной проблемой остается нахождение адекватного и честного концептуального ракурса проекта. Многие из тех, кто в разное время снимал Беларусь, часто попадали в ловушку популярных стереотипов и, в чем-то играя на целевую аудиторию, делали в своих сериях акценты на политическую жизнь страны, доступную красоту беларусских девушек или «зону отчуждения». Однако, как считает тандем влюбленных в «восточный блок» бельгийский фотографов Жюли Давид Де Лосси (Julie David De Lossy) и Колина Дельфосса (Сolin Delfosse), беларусская идентичность – понятие намного более тонкое и многоликое. И в этом они убеждаются каждый день на собственном опыте.
Фотографии Жюли Давид Де Лосси из проекта «Кадеты черноморского флота – Крым»
Жюли и Колин приехали в Беларусь впервые, вписав страну в свой маршрут более масштабного многолетнего проекта о советском наследии. Первыми геополитическими остановками в нем стали страны Центральной Азии (Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан), куда фотографы ездили не один десяток раз, чтобы исследовать значимые для сегодняшнего понимания этих стран осколки советского. Беларусь в проекте «20 лет спустя» появилась неслучайно. Жюли признается, что военные действия в Украине заставили Европу обратить внимание на соседствующие с ней страны, среди которых и оказалась Беларусь – регион, который в Бельгии сегодня многие считают частью России.
Встретившись с Жюли и Колином в минской столовой за борщом и шашлыком с черным хлебом, я расспросила молодых фотографов об их неожиданном для Европы интересе к региону Центральной Азии и обширном опыте работы в этих странах, о том, каким образом в съемке чужой страны можно избежать стереотипов и насколько это удалось сделать в первых частях проекта «20 лет спустя».
- Прежде всего, расскажите, почему вы заинтересовались темой советского наследия? Какова предыстория проекта «20 лет спустя»?
Жюли: Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться немного назад во времени, еще до того как мы начали этот проект. Колин работает фотожурналистом уже восемь лет. А я изучала развитие в конфликтных регионах и политологию, и, когда мы встретились, мое сердце было отдано Центральной Азии.
Колин: А я, в свою очередь, занимался Центральной Африкой.
Жюли: Как видишь, по-прежнему, «центральная». Правда, с оговоркой, что это было другое полушарие планеты (смеется). Итак, мы решили объединить наши усилия и поработать в регионе. В то время я заканчивала свой диплом об Узбекистане и Казахстане. В Узбекистане я изучала то, как Каримов использует земли в своих идеологических целях, а в Казахстане меня интересовало сегодняшнее положение площадок, где когда-то испытывали биологическое оружие. И Колин согласился, что поработать с этими темами было бы любопытно…
Колин: Учитывая, что об этих странах я тогда знал совсем не много.
Жюли: … да, и не подозревая, как сложно будет там работать! Первой страной стал Узбекистан, откуда нас депортировали пять дней спустя. Дело в том, что мы хотели попасть на остров в Аральском море, где в советские времена проходили испытания биологического оружия.
Колин: По сути, сейчас это и не остров, потому что Аральское море высохло…
Жюли: …что делает положение окружающих земель еще более рискованным, потому что последствия испытаний не были до конца ликвидированы. Но это уже другая история. А потом Колин просто влюбился в Центральную Азию и заявил, что должен обязательно туда вернуться, несмотря на нашу депортацию из Узбекистана. И вот, несколько месяцев спустя мы действительно вернулись, в этот раз предприняв попытку попасть на остров с севера, уже со стороны Казахстана. Тем самым допустили еще одну большую ошибку! Легче попасть на остров отнюдь не стало. Так что мы решили поменять тему и вскоре пришли к новой концепции: работать над советским наследием каждой страны.
Так как каждую из стран Центральной Азии я подробно изучала в университете, было легко понять, что именно является их «советским наследием». В Казахстане мы работали в Семипалатинске, на полигонах. Колин один отправился снимать Байконур. В Кыргызстане я снимала часть о приграничных районах, в Таджикистане – тему, связанную с водой. Вуаля!
Фотографии Жюли Давид Де Лосси из проекта «20 лет спустя – полигоны. Казахстан»
Колин: Мы пытались продать фотографии проекта «20 лет спустя» бельгийским и французским газетам и журналам, но это оказалось нелегко. Бельгийские СМИ не проявляют особый интерес к региону Центральной Азии. Собственно, как и французские… Два-три снимка заинтересовали итальянскую «Internazionale» или что-то вроде того… В то же время, один из снимков из истории о Байконуре был удостоен награды, а в Германии получилось сделать выставку проекта.
Жюли: Позже возникла идея поработать с двумя морями: типа Белое море, Черное море. Поэтому Колин отправился в Мурманск, а я – в Севастополь. Это было примерно полтора года назад. И тут снова - ты переживаешь настоящую травму, безумно выкладываешься, а потом в памяти остаются лишь хорошие воспоминания. Не знаю, как обстояли дела у Колина в Мурманске, но когда я приехала в Севастополь, то подумала: Боже, опять, столько трудностей впереди!
Колин: Сложно было лишь в начале. Но, как только я получил официальное разрешение на съемку в кадетском училище, дальше полегчало. Там был очень толковый парень, который искренне интересовался фотографией, фактически он помог мне со всеми документами. Жюли всегда легче, а когда я работаю один, с набором знаний о русском языке в виде трех слов: «пиво», «спасибо» и «пожалуйста»…
Жюли: … ну, этих слов достаточно, чтобы завести новых друзей! (смеется)
Фотографии Колина Дельфосса из проекта «Мурманские кадеты»
Колин: Язык – одна из причин, почему я много работал в Центральной Африке, там все говорят по-французски. Так вот, получив разрешение, я легко и спокойно снимал кадетское училище в Мурманске, там есть ребята, говорящие по-английски. Нужно отметить, что легче всего снимать именно некое сообщество – как только ты получаешь туда доступ, отпадают любые проблемы.
- А как в этом списке оказалась Беларусь?
Жюли: Когда ты начинаешь работать в первой стране бывшего советского блока, ни в коем случае нельзя сдаваться. Снимать в этих странах так сложно, что единственный визит, как правило, не даст ни одной хорошей фотографии. Я сейчас не помню, сколько раз мы возвращались в Центральную Азию, прежде чем получить снимки, которыми мы бы остались более-менее довольны. Пока не знаю, сколько именно раз нам придется еще вернуться в Беларусь…
Колин:… а может и никогда. Пока не известно.
Жюли: Итак, почему же нас так привлекли постсоветские страны? Отвечай! (обращаясь к Колину)
Колин: Из-за тебя? (смеются)
- Возвращаясь к теме стереотипов. Жюли, ты изучала геополитику, политику стран Центральной Азии. Будет ли верным предположить, что свои теоретические знания ты каким-то образом пыталась применить к реалиям тех стран, куда ты приезжала на съемки? По сути, ради подтверждения тем, уже сформировавшимся у тебя, идеям, проверяя, так ли все обстоит на самом деле?
Жюли: Я бы назвала это скорее «документированием». О Казахстане, полигонах, Байконуре есть очень много открытой информации, фактов, с которыми я, конечно, была знакома. Читала много воспоминаний бывших советских солдат, которые впоследствии иммигрировали в США, некоторые подавали информацию в искаженном виде, но сами по себе тексты были весьма академичные с ссылками на документы и так далее…
Колин: В этом и есть суть подхода Жюли. Она гораздо больше думает о теме, чем о картинке, которую планирует получить.
Фотографии Жюли Давид Де Лосси из проекта «20 лет спустя – полигоны. Казахстан»
Жюли: Но, например, работая с темой полигонов, я очень много знала о том, что там случилось раньше, но ничего – о том, что происходит сейчас. Или вот еще. Все знают о событиях в Семипалатинске, сколько бомб там было взорвано, насколько радиоактивна там сегодня земля: вся информация находится в свободном доступе в сети, в научных статьях. Но что было интересно нам – так это увидеть, как люди живут со всем этим! Эти бескрайние пустыри, эти экскаваторы, продолжающие копать радиоактивную землю, чтобы извлечь металлы и продавать их затем Китаю.
Колин: Нам было важно показать человеческое лицо за всеми этими фактами.
Жюли: В Европе ведь никто не знает, где находится Казахстан, как выглядит казах, какое влияние радиация может оказывать на тело человека даже три поколения спустя.
Колин: Когда мы делали выставку в Брюсселе, стало особенно очевидно, что люди ничего не знают о Центральной Азии. Они сначала подходили просто ознакомиться с простыми фактами, чтобы понять, где она вообще находится. Некоторые говорили: «А, ну они на монголов похожи!»
Жюли: А потом спрашивали у нас: «Ну, и сколько дней вы провели в Казахстане?» - «Дней? Мы были там больше десяти раз, эта страна больше Франции по площади, девятая по величине страна мира!» - «Ого!».
Мне кажется, что люди на западе все еще имеют очень мало информации о том, что сегодня происходит в странах бывшего СССР. И я бы, наверное, все еще говорила о существовании в сознании большинства людей некоего «восточного блока». По сути, этот факт можно назвать как еще одну причину, почему мы заинтересовались постсоветскими странами.
Например, все, что мы знаем о Беларуси, так это то, что она представляет собой «последнюю авторитарную систему Европы». Но что, в таком случае, мы поднимаем под «авторитарной»? А что – под «Европой»? Все это вопросы, которые, на мой взгляд, мало кто задает себе.
- А с какими тогда ожиданиями вы сами сюда ехали?
Колин: Без каких-то особенных. Мы планировали поработать с советским наследием, по аналогии с проектами в Центральной Азии. Главное было не рассматривать страну с … (ищет слово, пытаясь перевести с французского) … каких-то предпосылок?
- … непредубежденными?
Жюли: Да, пусть будет «непредубежденными,». Не особо тщательно собирая о стране информацию заранее.
Колин: Без четкого плана: снимать будем так и так, это и вот это. Мы просто определили для себя, что будем работать с советским наследием. Попытаемся разобраться, что есть советское наследие в Беларуси? У нас есть пару идей, но финальное решение мы примем уже на месте.
Фотографии Жюли Давид Де Лосси из проекта «20 лет спустя – границы. Кыргызстан»
Жюли: То, что мы узнаём о стране из книг и то, что видим в ней по приезду своими глазами, всегда очень отличается. Ярким примером является моя съемка приграничных районов в Кыргызстане. Когда я ехала туда, то была уверена: идеальная, такая понятная тема. И, уже оказавшись на месте, я поняла, что все настолько запутанно, такое количество нюансов! На определенном этапе я стала сомневаться: может это и не самое важное советское наследие, может мне стоит снять проект о гендере, видя, что президент у них в то время была женщина – Роза Отунбаева? Я попробовала, сделала несколько фотографий женщин, которые были представлены мне как значимые в своей среде, но как же мне было тяжело! Снимки мне показались такими скучными! Но в этом, с другой стороны, и был вызов самой себе. Возможно, мне стоило было бы продолжить, но все же мой конёк – геополитика. Мне интересны другие, более сильные темы, для которых не нужна очень глубокая картинка.
Колин: Да, для одного проекта нужны более художественные фотографии, а для другого – более фотожурналистские.
Жюли: Так и есть, а во мне художественного мало.
Колин: Прежде всего, мы – журналисты. К тому же, мы всегда должны помнить о том, что, делая фотографию, мы хотим сообщить о чем-то. Поместив их в определенной последовательности, получится высказывание с ощутимым результатом. Достаточно вспомнить недавний скандал с одним их победителей «World Press Photo» - Джованни Тройло. Мы все помним, что он снимал бельгийский город Шарлеруа, но использовал при этом постановку. Этот фотограф не имел ни малейшего понятия, о том, что именно он хотел сказать своими снимками.
Жюли: Мы не спорим, что Шарлеруа – опасное место, но если ты начинаешь играть с изображениями, с подписями, то… кому тогда доверять?
Фотографии Колина Дельфосса из проекта «Полигон – советское наследие в Казахстане»
Колин: Естественно, достичь 100% объективности невозможно, но фотограф всегда должен понимать, как и кому эти снимки будут показаны. Это твое видение реальности, а не реальность сама по себе. С реальностью, несомненно, есть связь, и мы берем на себя ответственность документировать ее.
Жюли: Да, снимки представляют твое видение реальности. Но ты всегда должен быть честен перед собой и перед людьми, которым ты демонстрируешь результаты своей работы. Прежде чем отправляться на съемку новой страны, мы задаем себе вопросы: что мы пытаемся этими фотографиями сказать? в чем цель? что узнают об этой стране люди, которые увидят снимки? будет ли их видение совпадать с нашими намерениями?
Сейчас мы живем в Минске у одной прекрасной девушки. На второй день к ней приехала мама, я думаю, просто чтобы с нами познакомиться. И она продолжала инструктировать свою дочь: «Ты должна говорить только хорошее о своей стране! С тобой иностранцы, так что показывай им только хорошее!» И мы осознаем, конечно, что здесь все не только черное или белое. Существует столько нюансов и все даже немного сложнее, чем это понимают сами люди.
Колин: Пока мы приехали на пару недель, чтобы решить для себя, что здесь можно сделать.
Жюли: Сделать всегда можно что-то, главное – решить, что можем сделать именно мы.
- И какие идеи уже есть на данном этапе?
Колин: До приезда в Беларусь мы прикинули, что могли бы снять что-то из трех тем. Документировать политическую жизнь было, ясное дело, невозможно, хотя я всегда мечтал снимать политиков, то, как они работают в Парламенте и так далее. Вторая идея была связана с темой колхоза. Дело в том, что до поездки нам не удалось найти ни одного серьезного репортажа из беларусского колхоза.
Фотографии Колина Дельфосса из проекта «Советские машины»
Жюли: Но случилось следующее. Мы встретили одного француза, который живет здесь уже пять лет и он сказал нам: «Вы планировали снимать одну из тем – политическую жизнь или колхоз. Но учтите: обе темы одинаково сложные. Потому что колхоз – и есть политика!» К тому же после посещения одного из колхозов в районе Молодечно у нас возник вопрос: как показать визуальными средствами, что это колхоз, а не просто обычная деревенская жизнь в какой угодно стране – России, Украине и так далее?
Колин: В чем особенность именно беларусского колхоза?
Жюли: Как визуально передать его особенность, например тот факт, что 90% сельского хозяйства в Беларуси функционирует именно таким способом? Невозможно.
Колин: Особенно учитывая период года. Сейчас – переходный этап от зимы к весне, природа еще спит, люди не вышли на работу в поле… Может, мы еще вернемся к этой идее, но не сейчас и не в этот сезон.
Жюли: Еще мы очень хотели попасть на соляные разработки в Солигорске. Кроме самого «советского наследия» в связке с Солигорском, интересно было также посетить соляной санаторий, который там построили. Это была наша идея номер три. Мы сделали запрос и получили ответ, что им, несомненно, интересно и это все очень мило, но сначала им нужно получить разрешение Министерства здравоохранения.
Колин: Затем возникла идея номер четыре. Дело в том, что мы реально, еще со времен поездок в Казахстан и Узбекистан, влюблены в советские музеи…
Жюли: Мы заходим в любой музей, который попадается нам на пути!
Колин: Как только мы поняли, что без специальных разрешений и договоренностей нам мало куда удастся попасть, то решили, что будем изучать то, как официальные власти сами хотят репрезентировать свою страну. Что же нам разрешено видеть? Что нам хотят рассказать об этой стране? Вуаля! Можно сформулировать это для себя как фотографии «потёмкинской деревни». Официальные музеи, заводы, открытые для посещения и так далее.
Жюли: Мы очень хотели посетить Тракторный завод, Беларусский автомобильный завод, Солигорск, завод водки «Кристалл» и, конечно, «Коммунарку». Однако, большинство заводов, с которыми мы связались, сказали, что экскурсии там проводятся только для правительственных делегаций, а на «Коммунарку» допускают только школьные экскурсии. Мы поняли, что нужно вносить изменения в наш список… Нас обещали пустить на завод пива «Аливария» – пока единственный завод, который дал нам свое согласие.
С другой стороны, такой подход, конечно, облегчает нашу задачу, потому что люди, которые там работают, скорее всего согласятся на то, чтобы их фотографировали. Пока нам удалось посетить музеи не только в Минске, Бресте и в Беловежской пуще, мы также были в музее фольклора в Строчицах, краеведческом музее. Уфф, наконец-то у нас не было проблем с уговорами людей дать нам разрешение на съемку! Конечно, остановившись на этой теме, мы пошли по более легкому пути.
Сейчас мы пытаемся работать с тем, что нам официально разрешено властями, но все же делая это по-своему.
***
О фотографах
Колин Дельфосс (Сolin Delfosse). Бельгийский фотограф, имеет степень магистра прикладной коммуникации. Колин активно работает над реализацией персональных фотопроектов в регионах Центральной Африки (Конго, Руанда, Мали), Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан), а также в Ираке, Вьетнаме и других странах. Участник более 10 личных и групповых фотовыставок во Франции, Германии и Бельгии. Работы Колина публикуются в многочисленных изданиях, среди которых, например, «New York Times», «Esquire Russia», «Le Monde», «Vision China», «Standaard», «GQ Italy», «International Herald Tribune».
Колин Дельфосс – обладатель ряда наград в области фотожурналистики Award of Excellence, «POYi» (2013), PDN Photo Annual Award (2011), SFR young talent award (2011), the Photography Museum of Charleroi (2010), the Belgian's Vocation Fundation's Grant (2007), финалист «Hasselblad» (2014) и «PDN Photo Annual» (2012), а также лауреат премии «Zoom», журнала «POLKA» (2011), «Young Talent Grant» (Франция, 2010). В 2013 и 2012 годах его фотографии попадали в shortlist премий «Sony World Photography» и «International Photography Awards»
Портфолио Колина Дельфосса на сайте объединения фотографов «OUT OF FOCUS»
Жюли Давид Де Лосси (Julie David De Lossy). Жюли Давид Де Лосси – специалист в области политологии и международных отношений. После двух лет работы в Министерстве иностранных дел в Брюсселе, решила получить вторую степень магистра в Лондоне, после чего оставила академическую и политическую сферы, отдав предпочтение фотожурналистике. В объективе камеры Жюли находятся страны бывшего СССР с визуальным акцентом на советские наследие, актуальное для осознания культурной и национальной идентичностей этих стран в настоящее время. Жюли живет и работает в Брюсселе.
Персональный сайт Жюли Давид Де Лосси
Беседовала: Ольга Бубич
Минск, март 2015
