Вольный фотограф Олег Яровенко

Из цикла «Встречи с легендами»

Ближайшие интервью в проекте «Встречи с легендами» посвящены 50-летнему юбилею НФК «Мiнск»!

Олег Яровенко. Фото: В. Ведренко

Недавно нашему замечательному коллеге исполнилось 60 лет.
Олег Яровенко - один из немногих фотографов, которые удивляют постоянно. При всем разнообразии тем и техник, его работы всегда отличают безупречный вкус, мощная энергия и взвешенная экстравагантность. От души поздравляем Олега и предлагаем беседу с фотографом.

Из цикла «Встречи с легендами».

- Первый вопрос уже традиционный.
Где родился? Где учился? Как оказался в Минске?

- Я сын военного, поэтому по Союзу поездить пришлось.
Родился в Одесской области, это Бессарабия. Там есть местечко Тузлы.
3 года я жил у бабушки в деревне. Еще 3 года прожил в Грозном, помню этот город.
Из Грозного переехали в Даурию (Забайкалье). Оттуда - в Казахстан, в Бахты. Там я прожил семь лет. Это 3 километра от китайской границы и 300 километров от нашей железной дороги.
Окружение - солдаты, пограничники, собаки, лошади…
Я не видел трамвая, не знал, что такое телевизор, но знал, как разобрать автомат.
Это была полная свобода.
И все занимались чем-то - футбол, гимнастика.
А потом у всей детворы пошла тема фотографии. Мой отец как-то купил ФЭД-2 и увеличитель «Ленинград».
Я плохо учился в школе, а вот изобрести что-нибудь - это всегда пожалуйста.
Первый фотографический опыт у меня очень интересный: курсанты из пограничного училища привезли… порнографические карты.
Я их переснял - по их заказу.

- Отличное начало!

- Да, на этом «заказе» я освоил фотодело.
Родители уходили в кино, а у меня было 2 часа личного времени.
У некоторых ребят были разные камеры, у кого-то была даже «Москва».
Старшиной гарнизонного клуба был отец моего одноклассника.
У него была вся клубная техника - инструменты, химия. Такие залежи!
Когда его демобилизовали, он мне отдал целый ящик реактивов Kodak:
фиксаж, закрепители. И пленки много, нашей, советской.
Тогда я, можно сказать, оторвался по полной!
Когда настало время решать, кем быть, я не мог определиться.
Как-то на глаза попался простой, но очень красивый рассказ про мальчика.
Он был школьником, мама привела его в ателье, и фотограф сделал очень хороший студийный портрет. Этот портрет он повесил как рекламу на окне.
Мальчик ходил в школу мимо этого окна,  видел себя каждый день и почувствовал, что это его тема.
После школы он пошел в это ателье, не сознался, что это его портрет,
и его взяли учеником. Выучился и стал хорошим фотографом.
Кто автор рассказа, не помню.
И мне захотелось снимать дальше. Вернуться к теме.
Снова начал вникать в нюансы.
А тут в армию забрали, в Монголию. Служил 2 года без отпуска.
Там случилось так, что у одного парня был фотоаппарат «Смена», он меня многому научил. В армии же фотография - это святое дело.
Я сослуживцам снимал и печатал дембельские альбомы.
Есть серия фотографий в монгольской степи… Монгол, лошадь и мы с другом по очереди на ней.
Когда вернулся из армии в Алма-Ату, мне отец подарил «Зоркий».
А я в девушку влюбился, Надежду.
Куда бы ни ходили - фотографировал ее. Хотя боялся жутко!
В то время обычно печатали снимки 10 на 15, а я - во весь лист.
Болел этой девушкой. Я и уехал из Алма-Аты только потому, что узнал, что у нее кто-то есть. Но все равно ее забыть не мог.
Уже здесь, в Минске, как-то решил, что это должно все закончиться. Поехал в Алма-Ату, увидел ее и… едва узнал. Выздоровел за 6 секунд.
А фотографом я стал так - работал на «Медпрепаратах» в начале 80-х.
Александр Кушнер тоже там работал. Вместе пытались попасть в минский ФотоКлуб. Председателем был Васильев Юрий Сергеевич, он был для нас тогда мэтром, титаном.
Узнали с Кушнером, что в Москве есть Заочный народный университет с профилем «фотография». Написали туда, поступили. Купили оптику, фотоаппаратуру…

- Ты стал снимать. Но снимают-то практически все.
Есть какой-то момент в жизни или случай, после которого фотография стала больше, чем просто фотография?

- Есть.
Я жил в Алма-Ате - это красивый город у подножия гор.
Гуляли с друзьями, они просили их фотографировать.
И именно та фотография, о которой ты говоришь, с которой у меня все началось, не сохранилась.
Но я ее помню очень хорошо: на ней водопад в ущелье с отвесными склонами. Голубые ели…
Когда я это напечатал, поразился.
Через день доставал и любовался ею. Зацепил этот пейзаж!
Несколько уровней, на переднем плане - брызги от водопада. Поток воды был снят на большой выдержке. Движение воды чувствовалось! Кадр был случайным, но тогда я задумался о фотографии более серьезно.
Как переключиться с простой череды снимков на что-то цельное?

- С какими работами пытался попасть в Фотоклуб?

- В то время я думал, что если начну ходить в Клуб, я чему-то научусь.
Меня туда тянуло. А самому показать было нечего.
Кушнер однажды мне сказал, что есть такой фотограф Аркадий Бирилко,
который снял в домоуправлении помещение и организует школу.
Я туда пришел. Познакомился с Альбертом Цехановичем, Анатолием Клещуком.

Аркадий преподавал системно: ставил задачи, мы выезжали на пленеры.
Он всегда старался держать команду.
В то время я снимал, уже думая над тем, что снимаю. И получалось!
Клуб планировал выставку в кинотеатре «Москва».
Тогда ведь выставки проходили редко…
Аркадий еще принимал активное участие в жизни Клуба и сказал:
«Я бы хотел, чтобы и работы из моей Школы приняли участие в выставке,
если они того стоят».
Мы отобрали работы, отпечатали.
И одна из моих работ, которая туда попала, оказалась лучшей.
К нам Михаил Жилинский пришел лекцию читать, после закрытия выставки. А нам же интересно, что скажет мэтр.
Он и сказал, что выставка хорошая, но единственная фотография, которая была действительно фотографией - это моя.
Я даже получил диплом от минского Клуба. Карточка лежит у Васильева, а негатив - у меня. Я тогда, кстати, и начал собирать негативы.
Собралось уже много, надо как-то оцифровать.  
Кушнер предложил Васильеву принять меня в Клуб.
А для этого надо было прийти с работами, вывесить их…
Я подготовился. И получилось удачно: клубный вечер был разделен на 2 темы: прием меня в Клуб, а вторая - встреча с Бутыриным.
Показывали его фотографии - Паланга, дюны, песок.
Я тогда впечатлился работами Бутырина.
Мои работы посмотрели, вроде все достойно, но эмоций никто не выражает…
Хорошо это или плохо, никто ничего не сказал, но в Клуб приняли.
Подхожу к Валерию Лобко и говорю, что хотел бы услышать его мнение.
Он сказал, что все хорошо. И все.
А Бутырин подзывает меня к одной работе (я ее продал потом) и говорит: «Мужик, это высший класс!».
Мы с ним постояли, поговорили. Мне было приятно услышать от него такие слова, стало очень легко.
С Бутыриным я позже встретился в Минске. Оказалось, что он меня помнит.

- А у тебя есть имя, которое для тебя особенно значимо,
кого можешь  назвать своим учителем?

- Парадокс, но нет.
Восхищали чьи-то работы, потом другие, потом и эти уходили на задний план.
Был такой журнал «Советское фото».
Подписаться на него было очень сложно, только после того, как подпишешься на 8-9 газет, тогда можешь выписать этот журнал.
У меня была подборка лет за 6 лет подряд. Еще отсматривал «Чешское фото».
Когда начал ходить в Клуб, там уже появлялись буклеты, альбомы, каталоги и разная литература по фотографии.
Кумиров я себе не сотворял. Мне Васильев говорил: «Ты - одиночка».

- Мне он тоже это сказал…

- Я много ходил в Художественный музей.
А напротив была «Филателия», магазин.
У меня была коллекция марок с живописью. Скупал блоками, даже не вникая.
Просто скупал. Это было интересно!
И в музей было ходить интересно. Я там словно лечился.
В семейной жизни тогда был сложный период.
Особенно завораживали холсты, краски, с отпечатками времени…
На одной из выставок увидел пастельные работы. Они на меня произвели мощное впечатление.

- Сейчас я заметил, что начали снимать сериями.
Выставки - это не просто набор интересных картинок без связи.

- Дошел до момента, когда начал понимать - и этот снимок хороший, и этот… Но все они порознь.
Валерий Лобко делал в то время хорошие выставки, у него все было не просто так, все цельно - от первой карточки до последней.
Юрий Елизарович немало дал в этом плане.
Со временем я понял, что если делаешь выставку, она должна быть цельной. А надергать разных вещей, которые удивят сами по себе - это еще не выставка.

- Какая выставка, персональная, была самая первая с концепцией?

- Был период, когда я лет 8 не занимался фотографией…
Но постоянно думал, что надо к фотографии вернуться. И выдался случай, я снял серию работ, наклеил на черные листы с перфорацией по верхнему краю - получилось в виде разобранного календаря. Или фотоальбома. Я так и назвал выставку, кстати, «Фотоальбом №1».
Выставил в Доме дружбы на Захарова.
Там были натюрморты: мелкие предметы, вспышка, контровый свет…
И городские зарисовки - душевные, сочные картинки…
Пришли фотографы на мою выставку, посмотрели, вежливо промолчали… Никто ничего не сказал.
А мне самому проект нравился! И отзывы были приятные. И предложения там разные поступали.
Ходил один мужчина, связанный каким-то образом с чернобыльской темой.  Раз пришел, два, в конце концов, подошел, заговорил, пригласил в Чернобыль, снять там серию. Но я отказался.
Еще предлагали показать выставку в тюрьме. Не помню уже, почему не получилось.
Потом из Борисова приехала компания, там была искусствовед, она организовала мою выставку в Борисовской галерее.
А еще та выставка примечательна была тем, что я на ней кучу контролек продал, это единственный случай в моей практике.
И это единственный случай вообще, когда шли продажи с выставки в таких объемах.
Я сделал серию, которая понравилась людям «с улицы».

- Мы все время говорим - художественная фотография…
Может все недоразумения от того, что мы говорим слово одно, а подразумеваем под этим абсолютно разное?

- Что такое художественная фотография?
Открываю страницы на фотографических порталах -
ничего не понимаю, почему это - художественная фотография?..
Моя фотография - скорее конструктивна, она стремится к минимализму.
Из чего-то вынуть что-то.
Я могу из под ног что-то достать и сделать кадр.
Поехал с Леонидом Левшиновым на дачу, а у них там свалка металлолома.
Такие картинки! Целую серию отснял.
Попал как-то в деревню Тарасики, а там - сумасшедший дом.
С утра до вечера был там в палатах. Понятное дело, за 1 день серию не сделаешь. Но 6 кадров получились очень сильными!
Думал туда на неделю поехать и пожить.
Взять хороший студийный свет и снять то, что в обычной студии называется «художественный портрет».
Отнестись к ним как к обычным людям.
И поверь, многие из них будут красивее нормальных людей!
Но пока не сложилось.

- А с какой целью туда ездил?

- Ездил с товарищем. Он гуманитарной помощью занимается, а я делал для него репортаж.

- Вернемся к выставке. Первая «концептуальная» выставка получилась продаваемой… Что дальше было?

- Дальше получился «Подъезд»
Появилась цифра. Я купил себе Canon, первая зеркалка на 6 мегапикселей.
Объектив - Sigma. И начал осваивать. 2 дня изучал вдоль и поперек.
В моем подъезде пол покрыт старой плиткой, она давно зацепила меня. Вышел с камерой в подъезд и начал снимать картинки.
А их все больше и больше!


Из серии «Подъезд»


Из серии «Подъезд»


Из серии «Подъезд»


Из серии «Подъезд»

- Параллельно этой теме вопрос.
Ты начинал снимать на пленку.
Были ли проблемы с переходом на цифру?

- Никаких! Мне даже понравилось. Я по натуре суетливый. И даже когда на пленку снимал, я сушил ее феном, чтобы быстрее работать. Она еще не высохла, а я ее в печать.
Но с пленкой нельзя торопиться. А мне невтерпеж!

- Как ты показал серию «Подъезд»?

- Я снимал в подъезде, остановиться не мог… Сели с женой смотреть - красиво, необычно, не поймешь сразу, что это… Подумали, что готовая выставка. Стали прикидывать, где ее можно показать. Жена сказала: где снимал, там и выставлять надо. Показал друзьям: Жанне Капустниковой, Владимиру Канцедайлову - они профессиональные художники, я доверяю их мнению. Я подозревал, конечно, что это хорошо, но и они сказали то же.
С Жанной мы отобрали 50 работ, я оформил их в рамы и по
10 работ на 5 этажей на лестничной клетке разместил.  
Повесил и на один день пригласил зрителей.
Народу пришло очень много. Боялся за соседей…
Но все обошлось. Только управдом расстроился.
Говорит: что же ты раньше не предупредил меня о том,
что прессы будет столько, я бы подъезд отремонтировал!

- А были публикации?

- Да. Передача по телевидению была,
в журнале «Продизайн» материал вышел, в газете Культура,
в «Мастацтва Беларусi».

- Возникает параллельный вопрос.
Ты трудился над этим проектом. Вот он был 1 день.
Все это отшумело.
Что дальше? Есть ли у проекта продолжение?

- У меня есть планы на продолжение, но самому не потянуть материально.
Но вот, в сентябре в Вильнюсе в галерее предложили персональную выставку в рамках фотофестиваля и отобрали как раз этот проект*.
Тоже много приятных отзывов получил.

- Что тебя заставило сделать следующий проект?

- Случайно получилось.
Я работал в «Мире Фото». Зашел парень сфотографироваться.
Эффектный, необычный. Я сделал заказ и попросил его попозировать мне. Он согласился. Мы провели несколько сессий, он сам играл предложенную роль. Я только светом подчеркнул фактуру и настроение.
Показал, как всегда, жене. Она говорит: ему нужно пару найти.
Тогда я пригласил свою знакомую - тоже фактурная модель.
Снимали в «Мире фото», спокойно, не торопясь.
Ну и получилась серия «Художник и надежда».

Парень этот, Сергей Селезнев - художник.
А девушка - Надя.
Такое вот двояко читаемое название у проекта, но без подтасовок,
все по-честному.
Отпечатал в большом размере - метр на два.
На этих полотнах, кстати, испытали новую печатную машину.
Потом показал Ларисе Михневич, она тогда работала в Музее современного искусства.
Ей понравилось, она очень поддержала проект и умудрилась его вписать в жесткий график музея.
Мне кассирши потом говорили, что люди ходят смотреть эту выставку специально.
Потом позвонили из Витебска, попросили выставить в их галерее современного искусства.
А там пришло больше художников, чем фотографов.
Мне рассказали, что преподаватели снимали студентов художественных ВУЗов с занятий и проводили эти занятия в выставочном зале с моей выставкой.
А в этом году проект снялся в художественном фильме о фотографе «Трамвай в Париж».

- Как тебя киношники нашли с этим проектом?

- Через портал ZНЯТА.
Вот пример, когда проект пролежал 3 года в архиве и получил продолжение.

- С этим проектом все удачно… А с чердаком?

- Чердак над своей квартирой я присмотрел уже давно
как место для съемок. Понимал, что нужно его обустроить.
После ремонта квартиры собралось много досок,
я соорудил из них подиум, выкрасил в черный цвет. И все изменилось!
Снял там одну рекламу, вторую…
И все ходил по этому подиуму, думал..
Пригласил Володю Канцедайлова в качестве модели.
Сделали одну съемку,
посмотрели, что получилось. Потом еще неделю снимали.
Так и родилась серия. Долго не мог определиться с форматом, но в итоге, кажется, попал. Все висело так, как надо и где надо.
Сергей Михаленко помог с анонсами, с музыкой.

- А этот твой проект, про что он?
Был образ? Концепция? Идея?

- Изначальной идеи не было.
Это была просто организация пространства с визуальным рядом,
музыкальным сопровождением. Мне говорили, что уже подобное было.
Но оно не было именно так!
Пока фотографии из этого пространства никуда не вышли.
Это был спектакль одного дня. Он вряд ли повторится.

- А освоить другое пространство?

- Осваиваю. Все лето проходил по городу.
Снимал две темы: штукатурку на стенах домов и зеркальные стены
новых зданий.


Из серии «Стена»


Из серии «Стена»


Из серии «Стена»


Из серии «Стена»

Правда, еще тему снял. Про бомжей


Из серии «Бомжи»


Из серии «Бомжи»


Из серии «Бомжи»


Из серии «Бомжи»


Из серии «Бомжи»


Из серии «Бомжи»


Из серии «Бомжи»

- Как появилась Индия в твоей жизни?

- Сын жены, музыкант, работал там 4 месяца, а потом нам покоя рассказами не давал: вы должны туда съездить! Мы и поехали. Сначала на месяц, потом, через год на три.
Об Индии я ничего не знал прежде - ну, родина чая, слоны, Маугли...
А за время, проведенное там, понял, что это уникальная страна, уникальные люди, совершенно другой уклад жизни, иной менталитет…
В 60-х туда приехали хиппи из Европы. Кое-кто там до сих пор живет. В Интернете много старых фотографий, можно увидеть, что в те времена там происходило.
Там не отдыхаешь в обычном смысле этого понятия, там просто перестаешь замечать время, забываешь о том, что где-то другая жизнь, суета, заботы…
Там освобождаешься от всего этого. Особенно глядя на местных жителей: у большинства из них очень тяжелая жизнь, но сколько же радости на их лицах, в их глазах! Они радуются просто тому, что живут.
Уникальный народ! И невероятно добрый.
Я сначала боялся в открытую фотографировать.
А они камеру  просто не замечают.
Хочешь снимать? - Давай!
Снимать можно все, что угодно. И кого угодно, что бы кто ни делал.
Удивительно дружески сосуществуют разные религии. У каждого свой храм. И храмов очень много! Я заходил почти что во все. Но не снимал внутри.
В храме не снимал и нищих не мог снимать.

- Антисанитария не смущала?

- Странно, но нет!
Там вообще ничего не смущает - ни их дорожное движение с очень специфическими правилам, ни коровы, ходящие где угодно, и среди потока машин, в том числе.
Просто принимаешь их образ жизни, и все - без анализа и претензий.
А иначе - зачем ехать туда?

- Очень идеалистический образ.

- Так было.
Но рай заканчивается. Туда пришли русские деньги.
Индусы начали сдавать свои же дома русским, а те ими теперь заправляют, пересдают. Начали богатеть, строить…
В южном Гоа нынче сплошные отели!

- Ты там уже был два раза. Если поедешь в третий - что будешь снимать?

- Быт, людей, образ и уклад жизни.
Когда был первый раз - щелкал налево и направо!
А вот во второй раз - уже планомернее.
Сейчас я бы уже хотел не сидеть в Гоа, а двигаться по стране.
Познакомился там с англичанином, фотографом -  он больше 3х дней на одном месте не сидит, все время переезжает, на агентство работает,
вот это интересно.

- А ты здесь не пробовал связаться с каким-нибудь журналом?

- Были мысли…
С тем же «Гео», что-то напечатали в «Планете».
Но активно тему не прорабатывал.

- Почему спрашиваю…
У меня твой индийский цикл в сознании еще как бы не оформлен.
Нет цельности… Скорее фрагменты…

- Завершенный, пожалуй, - только «Горячие камни Хампи», а остальное - как наброски к будущим темам.

- Адамса не вспоминал?…

- Возможно. Но я ни на кого не ориентировался.
Я вообще мало журналов смотрю.
Точно могу сказать, что в своей фотографии я никому не подражал.

- А не было желания сесть, поехать, поснимать по Беларуси?
Как люди живут, какой у них быт, что у них в глазах?

- Не могу сказать, что неинтересно…
Но пока не привлекает. Это все я уже видел.

- Скучно? Нефактурно?

- Просто не мое, не цепляет. Хотя все это уважаю и принимаю.
То, что делает  Сутягин, к примеру, в циклах о церквях, монастырях -
это высший класс!
Что делаешь ты - ты так видишь и чувствуешь. Это тоже класс!
Так никто больше не делает, не думает и не знает.
А меня вот больше тянет к Индии, а не к глубинке нашей…

- Кроме Индии, какие еще есть темы для перспективы?
И есть ли ощущение главной работы?

- Что-то есть. Только вот что - я пока не знаю.
А такой темы, к которой не могу подступиться, - нет.
Просто все само собой рождается.
Вот, к примеру, беременная пара, за 3 дня до родов.…
Началось с того, что пару лет назад я им снимал рекламу.
А потом захотели такой период в своей жизни зафиксировать.


Из серии «Пара»


Из серии «Пара»


Из серии «Пара»

Они снимались смело, сыграли, что хотели.
Наверняка, если сейчас это показать, приведут массу примеров того,
что это уже было. А я это сделал так, как родилось.
Точно так же попал на свалку, на даче у Левшинова.
Вот туда бы хотел еще вернуться.

- А если бы ты был художником, каким бы ты был?

- Абстракционистом.
Это мне и в фотографии нравится больше.
Свет, композиция, форма…


Из серии «Пейзаж»


Из серии «Пейзаж»


Из серии «Пейзаж»

-  Вернемся к индийской серии. Мне запомнилась «Пекарня».
Она полностью готова?

- Нет. Она сделана на скорую руку.
Туда меня пустили на час. Я сначала познакомился с развозчиком хлеба.
Мне, кстати, кличку там дали - «Спасибо».
И возле одной из пекарен я встретил того самого развозчика.
Он познакомил меня с владелицей пекарни. Я попросил разрешения поснимать внутри, снимал очень аккуратно, чтобы не мешать.

- А что бы еще в эту серию добавил?

- Дело в том, что в цех я попал без штатива.
А он был бы не лишним!
И хотел, чтобы там хлеба испеченного было больше.

- Мне показалось, что так делался первобытный хлеб…

- Абсолютно!
На полу замешанный, в глиняной печке испеченный.
Рабочие ходят босиком, переступают через тесто. Клубы муки оседают всюду.
И запах…
Еще хочу снять рыбный рынок.
Влажный, пахнущий рыбой… Там столько колорита!
В кокосовой маслобойне тоже - все как из прошлого века!
Чаны, скрученные проволокой, и красивое желтое масло.
У нас, конечно, свои прелести тоже можно найти.
Я жил в деревне возле Черикова одно лето.
Там деревообрабатывающий комбинат и лесхоз.
Огромные бревна, набережная реки Сож, деревенский колорит… Приезжают огромные МАЗы, подиум метров на 400…
Но снимать там не довелось.
Вот туда можно бы вернуться…

- А в Европу не тянуло?

- В Европе я был. Но ездил туда без фотоаппарата.
Людей там снимать намного сложнее.
Дворцы - да, красиво.
Но музеи мне не нравятся. Мне надо настоящее -
запахи, фактуры, настроения.
Я ведь с детства себя комфортно чувствовал только на улице.
Я бы кузнецом хотел побыть, в настоящей кузне, «копченой».

- А у тебя есть любимые фотографии, не твои?

- Есть, но авторов не вспомню.
Это сложно, спорно…
Случается, что с выставки остается в душе та или иная фотография того или иного автора.
У Игоря Сечинова, Нади Дегтяревой есть очень классные снимки!
У Максима Шумилина с Михаилом Лещенко кое-что запомнил.
Это из ближайшего круга.
Из классики понятно - есть что-то у Адамса, у Брессона…
Но те фотографии я уже видел,
они в свое время наложили отпечаток и  на меня.
А время-то идет вперед!
Приятно, что молодые работают на хорошем уровне!

- Белорусская фотография…
Когда ты пытаешься представить себе это явление,
есть ли более-менее цельный образ?

- Нет.
Я его не вижу. Авторы есть, фотографии есть.
А образа нет.
Вот в Прибалтике он есть. Есть финская фотография, польская…
А у белорусской фотографии образа нет.. И я не знаю, почему.


Из серии «Беларусь»


Из серии «Беларусь»


Из серии «Беларусь»

- Олег, если я скажу, что Яровенко - это стихийный фотограф?
Это будет верно?

- Скорее - вольный. Я делаю только то, что меня привлекает.
Не люблю схем.

- А в связи с этим, хорошо ли быть вольным фотографом?
Школы, направления и любая система появляется тогда, когда есть последовательность. Есть общая культура работы.
Если что-то начал - надо довести до конца.
А потом - проанализировать результат.
Наши фотографы почти все работают так же, как ты.
Только характеры отличаются.
По большому счету, у нас все фотографы в этом плане - вольные.
В плане подхода к фотографии: хочу -снимаю, хочу - не снимаю.

- Наверно, это право каждого - выбирать.

- А вот тебе есть, что взять с собой, если поедешь за границу,
кроме флэшки?

- Ты имеешь в виду каталог своих работ?
У меня пока такого нет.

- А нормально ли так относиться к своей работе?
Наши фотографы даже сами о себе не хотят подумать.
Откуда такое безразличие?
Ты - известный, сложившийся фотограф, а у тебя нет простого альбома.
Или тебе все равно?

- Мне не все равно. Я об этом думаю.
Но все сложится само, когда сложится.

- Олег, ты любишь фотографию?

- Да.

- А за что ты ее любишь?

- За то, что она дает мне возможность высказаться, выразить себя.
У поэта есть слова, у музыканта - ноты, у меня - объектив.
Пусть во мне масса недостатков,
но красоту мира я вижу.
Когда я работаю с отснятым материалом, то снова и снова понимаю,
что жизнь прекрасна и мир так красив,
когда на него смотришь через видоискатель!
Когда получаешь хороший результат -
на душе становится легко.
И это все время толкает вперед.
Фотография - не наркотик для меня.
Я много чем могу заниматься с удовольствием.
Но творческий кайф - да, присутствует.
Удовольствие даже не в том, чтобы напечатать, показать -
ведь чтобы показать, надо еще решиться!
Просто хочется этим заниматься!
Конечно, приятно, когда ты что-то сделал, и это кому-то понравилось.
Сложнее уметь выслушать критические замечания.
Кстати, оппоненты не всегда могут объяснить свою критику!
Такой удар надо уметь держать.
А это очень сложно для меня.
Еще автор, говоря модным словом, должен пиариться.
Это надо делать.
Но делать грамотно, интеллигентно.
Хотя, сегодня имена делают на чем угодно.
Да и сам пиар замешан на не самых приятных вещах.
Ведь  многие идут танком, раздувая из себя невесть что.
Я сначала думал - и это интервью не давать.
Но потом сам себя заставил, надо!
В конце концов, ты меня попросил об интервью, а не наоборот.

- «Фотография должна быть легкой».
Как бы ты это прокомментировал?

- Фотография должна быть умной.
Как я это понимаю?
У нее должна быть аура -
то, что я чувствую больше, чем вижу.
Если фотография работает, то как же она может быть легкой?
Умной - да.
Туда вложили и душу, и труд.



- Спасибо, Олег, за откровенную беседу. Ты нам нужен!

Беседовал: Валерий Ведренко
Фото: О. Яровенко, В. Ведренко

оставить отзыв на форуме zнята

* Во время беседы выставка «Подъезд № 3» еще только согласовывалась.