Хазарский словарь белорусской фотографии
Цитаты и примечания (не)вошедшие в книгу
Это открытая книга, а когда ее закроешь, можно продолжать писать ее. Так же как она имеет своих лексикографов в прошлом и в настоящем, и в будущем могут появиться те, кто будет ее переписывать, продолжать и дополнять. Иначе говоря, читатель может пользоваться книгой так, как ему покажется удобным. Одни будут искать имя или слово, которое интересует их в данный момент, находя ответы за пределами этих страниц, другие могут считать это книгой, которую следует прочесть целиком, от начала до конца, в один присест, чтобы получить более полное представление. Книгу можно листать слева направо и справа налево. Можно читать и по диагонали.
«Фотография, как правило, развивалась не упорядоченно и последовательно, а разрасталась как неухоженный сад в полном соответствии с законами естественного отбора, свободы выбора, демократии и невежества». Джон Жарковски, «Вглядываясь в фотографии»
«Принцип историзма здесь не работает – я проверял. У нас есть фотографы, но, смею предположить, нет фотографии. Кстати, а что это?». Аль Морунов
Согласно «одной китайской энциклопедии», описанной Борхесом, «животные делятся на: а) принадлежащих Императору, б) набальзамированных, в) наученных трюкам, г) молочных поросят, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в эту классификацию, и) бегающих как сумасшедшие, к) бесчисленных, л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочих, н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух». Джефф Дайер, «Самое время»
«Вы хотели бы написать историю белорусской фотографии? Она уже написана. Четырехтомник «Европейская фотография» - там всё есть». Вацлав Мацек
10 авторов от каждой страны. Могу представить, какие баталии разразились во Франции.
«Что останется после большого фотографа, сколько его фотографий будут помнить? Вот, что останется от фотографа, всего несколько его работ, по ним и будут судить о его творчестве. Ну, а если посредственный фотограф раз в жизни сделал работу, уровень которой выше, чем у хорошего, не следует ему завидовать, таковы правила игры». Александр Лапин, «Фотография как»
Однако обладателя этой книги не должны смущать эти инструкции. Он может со спокойной душой пренебречь всеми этими советами и читать так, как ест: пользоваться правым глазом как вилкой, левым как ножом, а кости бросать за спину. И хватит. Правда, может случиться, что читатель заблудится и потеряется среди слов этой книги. Тогда он будет продвигаться сквозь книгу, как сквозь лес, от знака до знака, ориентируясь по звездам, месяцу и крестам.
В другой раз он будет читать ее, как птица трясогузка, которая летает только по четвергам, или же перетасовывать и перекладывать ее страницы бесчисленными способами, как кубик Рубика. Никакая хронология здесь не нужна и не должна соблюдаться. Каждый читатель сам сложит свою книгу в одно целое, как в игре в домино или карты, и получит от этого словаря, как от зеркала, столько, сколько в него вложит. Чем больше ищешь, тем больше получаешь; так и здесь счастливому исследователю достанутся все связи между именами этого словаря. Остальное для остальных.
«Записывайте всё, что с вами происходит. Иначе об этом напишет кто-то другой». Виктор Бутра
Вся эта славная компания: Ян Булгак и Лев Дашкевич, Бенедикт Тышкевич и Софья Хоментовская, а также многие другие, кто жил, работал или творил в наших краях в позапрошлом и первой половине прошлого веков, стали белорусскими фотографами в наши дни. Сначала Дитлов, Лобко и Васильев, а потом Булгак с Тышкевичем. (Кого я забыл тут упомянуть?) Лев Дашкевич вообще мой современник – оба родились в 82-м и только в конце нулевых заинтересовались фотографией.
Или Валерий Ведренко, его «Встречи с легендами». Этот слон не помещается в зоопарк и гуляет свободно. Однако же, о легендах условный «я» узнал благодаря этим «Встречам». Вот, молодой человек увлекается фотографией, идёт в интернет и покупает «Фотомагию». Узнаёт о Ведренко, активно гуглит. Читает дальше. А потом не интересуется фотографией несколько лет. Так каждый автор создаёт для себя предшественников.
Ведренко выстроил мост между поколением, пришедшим в фотографию вместе с интернетом и теми, кто обитает в ней дольше. Затем интернет стал повсюду и мост оказался как будто бы просто красивым строением без очевидной практической надобности – памятником затопленным берегам.
Конвергентная эволюция — эволюционный процесс, при котором возникает сходство между организмами различных систематических групп, обитающих в сходных условиях, то есть относящихся к одной экологической гильдии. Так летучие мыши по схеме планера имеют общие черты с птеродактилями.
В зале №2 во Дворце искусств фотографии «Белорусского климата» - «Покорение белорусских пустынь» 1988. У меня есть на диске что-то отдалённо напоминающее, 2010 (тогда не знал о «Белорусском климате») – реплика на неуслышанное высказывание. Вся фотография, не только белорусская, полнится такими вот репликами.
И вот, мы имеем птеродактилей и летучих мышей, бесчисленных, издали похожих на мух, наученных трюкам, а также велосипед, периодически изобретаемый раньше, чем колесо. Имеем Художников, не оставивших школы, и самоучек, и самородков, и бесчисленные анонимные шедевры, а также пророков в эмиграции.
И перфекционистов, прокрастинирующих в попытке решить, чего больше бояться – разрывов в повествовании, белых пятен или избытка фактов и акторов. Как объять необъятное, чем заполнить пустое, упомянуть по достоинству всех без сомнения важных и значимых, ведь они же обидятся. Непременно и справедливо обидятся. И найдется исследователь, который укажет пробелы.
Взяли и сделали. И назвали провокационно. Иначе - ну, еще один сборник каких-то заметок. Книга для тех, кому еще предстоит написать свои главы. Почему нет?
Тут приходят две барышни, задаются проблемой. У них есть проект и формат, бюджет и дедлайн. Привлекают команду, задают параметры и схематизируют. Даже излагают методологию, согласно которой они это делают. Перед вами скелет. Но, позвольте, а где селезёнка, где мозжечок? Наша цель – реконструировать скелет. А прическа какая?
Это супрематизм! А вы говорите «портрет непохож».
Да, кстати! Что о контексте? У Булгака есть несколько кадров, идентичных с работами Судека. И, знаете, Лев Дашкевич и Соловейчик снимали иногда очень похоже на Родченко. Да и Булгак конструктивизмом не брезговал. Беларусь вообще такая страна пересекающихся культурных влияний.
Такое кадрирование. Если факты не укладываются, либо перегружают и усложняют теорию – спросите Эйнштейна.
Из вопросов «почему не» можно составить отдельный каталог и написать, как минимум, еще одну книгу.
Это самая сильная сторона «Гісторыі беларускай фатаграфіі».
p.s. или Большому кораблю большая торпеда
Как хотели, так и назвали. Ну кто это может запретить? Тут есть несовпадение ожиданий и результата. «The History of European Photography 1900-2000» - тоже весьма своеобразный талмуд, кто его читал. Краткий справочник избранных персоналий.
Однако, чего нельзя позволить в научной работе, то катит для самиздата. Не следует самодеятельность или худлит судить критериями серьезной литературы. Ждали монографию, но она пока ни у кого не созрела, насколько я знаю. МФМ шустро удовлетворили спрос. Мы 40 лет ждали и наконец недовольны – так было нацарапано гвоздиком на скрижалях Моисеевых. Получилось занятно, но спорно. Или спорно, но занятно.
Больше книжек хороших и разных.
Текст и фото: Александр Морунов
