Новые жизни фотоархивов
Последний фильм Кристофера Нолана «Интерстеллар» заставил многих задуматься о феномене времени и о том, что с ним происходит. И тут самое время вспомнить, что способностью замедлять и даже останавливать его ход обладают не только мощные гравитационные поля. Эту функцию неизменно выполняет фотография, чья мистическая природа позволяет создавать ощущение контроля над течением жизни. На протяжении десятилетий фотоархив являлся незаметной персональной машиной времени, инструментом организации памяти семьи, обеспечивающим сохранение, утверждение и трансляцию идентичности целого рода. Разглядывая снимки в семейных фотоальбомах, мы перемещаемся в пространстве и времени, становясь непосредственными участниками значимых событий в жизни наших прадедов.
Тем не менее бурное развитие технологий, в том числе визуальных коммуникаций, привело к изменениям и в обращении с памятью. Частное пространство фотоархива стало публичным, а допуск к информации очень личного характера получили многие жители Земли. Во всем масштабе лавину снимков, которая ежедневно срывается на просторы интернета, почувствовал и визуально воплотил в инсталляции «Фотография в изобилии» голландский художник Эрик Кесселс, наполнив несколько комнат амстердамской галереи FOAM распечатанными фотографиями, которые были загружены пользователями разных стран мира в интернет в течение 24 часов. Результатом стал хаос потерявших любой смысл и значимость изображений, кучи картинок, свидетельствующие, как отмечает сам фотограф, о «смерти фотоальбома». 
Инсталляция Эрик Кесселса «Фотография в изобилии», галерея FOAM, Амстердам, Голландия
«Так странно понимать, что фотоальбомы существовали в нашем обиходе на протяжении ста лет, а сейчас они фактически умерли, – отмечает Эрик Кесселс, – если раньше мы были дизайнерами собственных воспоминаний, то сегодня мы превратились в безымянного человека, запускающего слайд-шоу на компьютере».
Но не рано ли связывать феномен фотоархива со вчерашним днем? Недавнее признание в качестве одной из лучших фотокниг 2014 года вирусного архивного проекта «Назад в будущее» Ирины Вернинг является отличным доказательством того, что заявление о смерти архивной фотографии действительно преждевременно. 
Ирина Вернинг. «Лусия 1956 & 2010 Буэнос Айрес». Из серии «Назад в будущее».
Фотограф о проекте: «Эти фотографии говорят сами за себя, за ними не стоит никакой концепции. Нет никакой сверхидеи, которую вам нужно понять, чтобы быть в состоянии оценить эти снимки. Их единственная идея – в том, чтобы показать, как люди выглядят сейчас и как они выглядели вчера. Вот и все. И совершенно ничего более».
Кроме того, пристальный взгляд на проекты и исследования последних десятилетий позволяет обнаружить множество примеров новой жизни фотоархивов. Повинуясь постмодернистским правилам, заданным в работах Ролана Барта и Мишеля Фуко, старые снимки, принадлежащие как самим авторам, так и совершенно незнакомым людям, становятся основой для самых разноплановых высказываний. Некоторые проекты («Воспоминания детства» Галины Москалевой, «В поисках отца» Натальи Резник, «Красота альбома» Эрика Кесселса, «Recall» Анастасии Богомоловой) остаются внутри формальных рамок переосмысленного реального фотоальбома. В то время как другие авторы, продолжая воспринимать старую фотографию исключительно как знак, чье значение изменяется в зависимости от заданного контакта с другими символами, создают в этих новых контекстах экспериментальные вселенные уникальных смыслов.
Внешний контекст часто представляет собой понимаемую буквально естественную, природную среду, воплощенную в работе как с отдельными материалами (например, с засушенными лепестками цветов в проекте Юлии Борисовой «Бегство на край» или в многочисленных «растительных» сериях вьетнамского фотографа Бина Дана), так и с реальными локациями (проращивание реальных зеленых побегов через семейные фотографии в серии «Дача/сад» Анастасии Богомоловой или находящийся в разработке проект «Свои» беларусской художницы Анны Бунделевой, которая размещает старые снимки в дуплах городских деревьев).
Три фотографии выше: экспозиция «Красота альбома» Эрика Кесселса, представленной в рамках фестиваля Les Rencontres d’Arles во Франции. Увеличенные снимки реальных страниц найденных на блошиных рынках безымянных фотоальбомов заполняют несколько комнат музея, приглашая зрителя буквальным образом прогуляться внутри пространства фотоархивов. Критики называют проект Кесселса «одой потерянному миру семейной фотографии», великолепной в своей банальной вселенной из одинаковых изображений на тему красоты и скуки, юности и путешествий, гордости и невинности.
Другая группа фотографов осуществляет работу с архивом, которую можно смело обозначить эпитетом «экстремальная». Настоящий гуру этого направления - немецкий художник Йоахим Шмит, занимающийся переработкой фотоархивов еще с начала 1980-х. В жажде заполучить новые источники сбора визуальных свидетельств чужих жизней Шмит создает даже целый институт под названием Институт переработки старых фотографий, провозглашая его экологической и этической миссией безопасное избавление от «современного визуального мусора» – нежеланных снимков и негативов. Полученные снимки, под напором фантазии немца, обретают новые жизни, становясь удобным материалом для сложных визуальных исследований.
Коллажи Иохима Шмита из серии «Фотогенетические наброски»
В каждом из названных проектов, несмотря на уникальность философских подходов в реализации замысла, авторы сталкиваются с необходимостью дать свой собственный ответ на один и тот же фундаментальный вопрос. Что есть «реальность», задаваемая архивом, и в какой степени она сохранит за собой эту природу на этапе представления финального проекта? Вопрос, который очень точно отражает время, в котором мы сейчас живем. Время релятивизма, время сомнений, время быть критичными, осторожно приходя к простому выводу: то, что мы видим, иногда не является тем, что оно есть на самом деле.
Переделывая память: Наталья Резник и Анастасия Богомолова
Проекты двух российских фотографов Натальи Резник и Анастасии Богомоловой сходны в том, что оба автора обращаются к феномену памяти на примере работы с материалом собственного семейного фотоархива.
В проекте «В поисках отца» зрителю предлагается пролистать воображаемый альбом счастливой советской семьи периода расцвета СССР – молодости родителей Натальи.
«Это очень личный проект для меня, он создан на грани documentary fiction, где мамины мечты — реальны, а моя память, созданная на их основе — фиктивна, – рассказывает Наталья в одном из интервью, – Я работала со своим семейным архивом, интегрируя лица актеров, «играющих роль моего отца», в собственные детские семейные фотографии».
Используя в качестве отправной точки немногочисленные фотографии своего отца, которого она, по сути, никогда не знала, Наталья конструирует его собирательный образ при помощи монтажа снимков известных актеров, его современников (Бельмондо, Делон, Мастрояни, Маре). Фотограф помещает их изображения в реальные локации, типичные для любого семейного фотоальбома начала 1970-х. Так, персонаж отца представлен в проекте идеальным мужем и папой, среднестатистическим советским мужчиной, отдыхающим на пляже, позирующим за праздничным столом с родственниками, трудящимся по заданию партии в кругу молодых улыбающихся коллег.
Из проекта Натальи Резник «В поисках отца»
Из проекта Натальи Резник «В поисках отца»
Из проекта Натальи Резник «В поисках отца»
«В поисках отца» – практический результат размышлений фотографа на тему сущности и изменчивости человеческой памяти, где семейные фотографии представляют стимул для формулировки проблем из плоскости, выходящей далеко за рамки истории о потерянном отце. Коллективная память целого поколения, родившегося в стране, которой уже нет, становится предметом рефлексии об образах, гендерных и культурных стереотипах, об их устойчивости и трансформации.
Как отмечает сама Наталья, работа с фотоархивом на постсоветском пространстве обретает сегодня чрезвычайную важность как момент осмысления собственного прошлого и собственных личных (и коллективных) травм на пути к осознанию идентичности. Кроме социальной и культурной значимости, подобные проекты, определенно, имеют терапевтический эффект.
Из проекта Натальи Резник «В поисках отца»
Анастасия Богомолова, активно экспериментирующая со снимками из семейного архива, занимается изучением феноменологии памяти и ее значимости в конструировании актуальной идентичности в нескольких своих проектах. Один из них находит практическое воплощение в мистической фотокниге «Recall» – труде, в котором фотограф визуальными средствами пытается описать подвижность процессов вспоминания и забывания.
В сопроводительном тексте к проекту «Recall» Анастасия посняет: «Собранные в семейном архиве фотокарточки, запускающие пулеметную строчку воспоминаний, только кажутся замершими во времени образами. В действительности лики ушедшего — ушедшей юности, прошедших жизней — не застывают никогда. С ними не может этого случиться, пока не окаменела сама память. Отдаляясь от настоящего, образы прошлого, образы целых поколений семьи, многократно возрождаемые нашими воспоминаниями, меняются и меняются. Некоторые их черты стираются, другие же, напротив, всплывают на поверхность, в зависимости от того, к чьей памяти мы обращаемся — чужой ли, собственной ли. […] Прежние представления о них распадаются, расслаиваются, множатся, обрекая нас на круговорот припоминаний».
Из проекта Анастасии Богомоловой «Recall»
Размытые, растворенные во времени, замещенные слоями других воспоминаний, образы со снимков родственников Анастасии предстают в книге отраженными в зеркалах, припорошенными пылью, еле видными через странные стеклянные поверхности. Некоторые карточки пересняты повернутыми зрителями обратной стороной, словно предлагая самостоятельно достроить изображения, руководствуясь собственным опытом воспоминаний: ведь во множестве случаев как фотограф, так и зритель обладают одинаковыми правами в рассматривании и анализе образа. Так как ни Анастасия, ни любой из нас никогда не видели изображенных на снимках людей в жизни.
Снимок в проекте «Recall» – нулевая морфема, уравнение с центральной неизвестной, игра в создание смыслов, не позволяющая никому из игроков в интерпретацию «достичь ни абсолютной четкости семейной и индивидуальной памяти, ни в то же время непроницаемого мрака беспамятства». Глядя на искаженные внешними факторами фотографии, мы отчетливо ощущаем промежуточное состояние между правдой и вымыслом запечатленных фрагментов чужих жизней.
Из проекта Анастасии Богомоловой «Recall»
Меняя контекст: Бин Дан, Юлия Борисова,
Анастасия Богомолова, Анна Бунделева
Постмодернисткое видение, согласно критику современной фотографии Шарлотт Коттон, предполагает актуальную сегодня трактовку фотографии как знака, обретающего значение или ценность, будучи помещенным в более широкую систему социальных или культурных кодов. Выходя за рамки авторской интенции, изображение приобретает иные смыслы, прочитывание которых зависит в том числе, от взаимодействия с каждым конкретным интерпретатором.
Фотоархив является ценным полем для визуальных экспериментов с контекстом. Имея нечеткий референт, практически растворенный под слоями прошлого, он настойчиво жаждет новых отношений, новой системы знаков, которая была бы в состоянии дать ему другую жизнь. И новая жизнь действительно возникает. Среди ярких примеров - «растительные» серии Бина Дана, ботанические эксперименты с фотографиями Анастасии Богомоловой, коллажи Юлии Борисовой и парковые инсталляции Анны Бунделевой. 
«Найденный портрет: мужчина № 28», фотография Бина Дана
Вьетнамский фотограф и художник Бин Дан известен во всем мире как автор многочисленных проектов на военную тему, создаваемых при помощи авторской техники «хлорофилльной печати». Данная техника предполагает контакт негатива с травой или листом дерева, которые впоследствии выставляются на несколько дней на солнце. Под воздействием света зеленый растительный пигмент темнеет: на нем проявляется нечеткое монохромное изображение, которое автор затем покрывает древесной смолой.
Листья как материал для проявления снимков были выбраны Бином Даном неслучайно. Автор обращает их в мощную метафору хрупкости жизни и близости смерти, призванную транслировать идею значимости переживания каждого конкретного момента.
«Когда я рассматривал военные фотографии, снимки раненых или убитых мирных жителей, я остро переживал чувство грусти. Я представлял их истекающих кровью или, возможно, умирающих, я видел, как их жизненные соки просачивались в землю, а их память становилась частью природы, – рассказывает Бин Дан в одном из интервью. – Для меня фотография всегда являлась изображением прошлого, но ведь прошлое обретает в настоящем моменте новую жизнь: глядя на снимок, мы всякий раз воскрешаем в себе запечатленный на нем образ».
Фото: Бин Дан, «Найденный портрет: № 5»
Фото: Бин Дан, «Мать и дитя»
Так, точно подобранный и осмысленный вьетнамским фотографом технический приём рождает удивительный художественный синтез значений. Пронзительный ностальгический характер безымянных архивных снимков переплетается с естественными характеристиками живых листьев, заставляя зрителей задуматься о смерти и воскрешении, быстротечности времени и условности бытия.
Похожие чувства вызывает серия выпускницы питерского ФотоДепартамента Юлии Борисовой, также работающей с архивными снимками и растительными материалами. Проект «Бегство на край» – галерея коллажей старых фотографий, на которых изображены одиночные и групповые портреты людей периода первой волны русской эмиграции, с частично закрывающими их засушенными лепестками цветов.
«Разрушая первоначальные образы изображенных на фотографиях людей, я делаю их анонимными. Размышляя о том, как со временем из памяти стираются какие-то подробности и каждый раз, вспоминая прошлое, мы создаем «картинку» по-новому, какие-то детали заменяя другими, я пытаюсь то же самое сделать с изображением. Таким образом, я также пытаюсь добиться соединения современного пространства с рассказываемой историей», – поясняет Юлия Борисова в описании проекта.
Из проекта Юлии Борисовой «Бегство на край»
Как и Бин Дан, Юлия Борисова активно применяет для создания своей серии популярный в постмодернистском дискурсе прием деконструкции изображения. Фотограф приглашает зрителя принять участие в интеллектуальной визуальной игре, задуманной на сломе двух контекстов: портретов живших почти сотню лет назад людей и знакомых каждому из нас с детства цветов.
Вот нежно укрытая красным цветочным одеялом девочка, отдыхающая на траве. Вот позирующие в студии подруги с ромашками на шляпах: при рассматривании оторванных лепестков вспоминается детская игра, в которой каждый оторванный лепесток означал загаданное желание. Значит ли это, что девушка с растрепанной желтой сердцевиной и рассыпанными тонкими иголочками – хотела слишком многого от жизни? Значит ли, что ее подруга с аккуратной цельной ромашкой на голове – уравновешенна и самодостаточна? В каждом конкретном снимке «история» взаимодействиях двух временных и смысловых пластов звучит по-разному, передавая зрителю ощущение тревоги, нежности, легкого юмора или иронии.
Из проекта Юлии Борисовой «Бегство на край»
Из проекта Юлии Борисовой «Бегство на край»
Проект «Бегство на край» был высоко отмечен не только на родине автора. В 2013 году он вошел в шорт-лист 10 лучших профессиональных фотографов в Концептуальной категории «Sony Word Photography Awards», а также представлен на Международном фестивале визуальной культуры «Vizii» в рамках Программы мультимедийных историй «Память» в 2013 в Киеве, Украина.
Немного ироничный, но очень теплый, домашний проект «Дача/сад», фактически выводящий архивную семейную съемку в жанр инсталляции, выполнила Анастасия Богомолова во время своей учебы по образовательной программе ФотоДепартамента «Фотография как исследование» под кураторством Надежды Шереметовой. В отличие от Бина Дана, увидевшего в листьях символ бренного и преходящего бытия, российская исследовательница сделала акцент на более светлых ассоциациях с флорой, обусловленных, прежде всего, коллективным культурным контекстом. Как и для многих жителей СССР, работа на грядке или в саду на дачном участке в жизни Анастасии была неразрывно связана с рутинными сезонными делами, где основной ценностью являлся совместный труд, способствующий сплочению и единению семьи. Именно эту символическую связь с землей, с ушедшими родственниками, фотограф решила восстановить через совмещение неживого (семейных фотографий, сделанных на даче или в саду) и живого (семян овощей и цветов, которые в рамках проекта Анастасия проращивала сквозь покрывающие почву снимки).
Из проекта Анастасии Богомоловой, диптих «Дача/сад»
«Сад, дача, огород многие годы определяли жизнь моей семьи. Было время, наше пропитание напрямую зависело от собственного земельного участка, и тогда все существовало вокруг него и ради него, – комментирует фотограф в описании проекта. – Для каждого из поколений моей родни […] огород был местом непрерывной и усердной работы на земле. Когда после развода родителей мы с мамой и сестрой переехали из Казахстана в Россию, именно связь с землей оставалась тем единственным, что продолжало соединять между собой части нашей разделенной семьи и сформировало мое представление о корнях. […] Моя бабушка, папина мама, писала мне из Казахстана письма, в каждом из которых рассказывала, как зреют у нее в теплицах помидоры, как выросла за сезон свекла, сколько ведер смородины было собрано за лето».
Из проекта Анастасии Богомоловой, диптих «Дача/сад»
В рамках эксперимента «Дача/сад», следуя эпистолярным традициям своей бабушки, Анастасия подробно документирует состояние рассады: в подписи к каждому снимку мы узнаем про сорт и вид посаженного растения, читаем дату посева и первого всхода. И, удивительным образом, на поверхность начинают пробиваться не только зеленые стебли молодого томата, но и дополнительные культурно-обусловленные смыслы. Хрупкие ростки кажутся нежными метафорами, формирующими нити преемственности между поколениями. Память об ушедших родных будто бы обретает новые формы, новый голос, а значит остается живой.
Фрагмент инсталляции Анастасии Богомоловой «Дача/сад»
Фрагмент инсталляции Анастасии Богомоловой «Дача/сад»
Еще один проект, связанный с выходом из двухмерной плоскости, в настоящее время разрабатывается молодой беларусской художницей Анной Бунделевой. В серии под названием «Свои» она помещает снимки из своего семейного архива в подходящие дупла деревьев в парке, создавая уникальные временные инсталляции, в который функцию семейного фотоальбома начинает выполнять весь мир. Разве не воспоминаниями об ушедших близких полнятся тропинки, по которым мы в детстве гуляли знойным летом за руку с дедом? Разве не навевает мысли о беззаботной юности река или перекинутый через нее шаткий мостик?
Деревья Анны Бунделевой смотрят на нас лицами ее родных, инициируя разговор о вечности, где временная природа фотографии растворяется в природе Земли, по сути, не имеющей времени.
Инсталляции Анны Бунделевой из проекта «Свои»
***
Все представленные проекты по-разному интерпретируют феномен фотоархива, но все они наглядно демонстрируют его актуальный потенциал, подчеркивая важность обращения к прошлому: личному, на основе собственной семейного фотографии, а через него – к коллективному, рассказывающему истории поколений и народов. Глубокий анализ прошлого, его переосмысление с позиций человека современного мира дает нам возможность лучше понять себя, проследив те тонкие ростки, которые связывают нас с нашими предками. А обнаружив эти ростки, укрепить их, сделав сильнее. Чтобы однажды превратить их в деревья.
Полезные ссылки
О проекте Эрика Кесселса
Сайт Ирины Вернинг
Интервью с Натальей Резник
О проекте Анастасии Богомоловой
Интервью с Бин Даном
Текст: Ольга Бубич
обсудить на форуме zнята
